http://aleksandrovsk-sakh.ru/node/2981
На нашем сайте хотелось бы прочитать материалы о роли САХАЛИНСКИХ партизан Кузьмы Кондрашкина в армии Я.Тряпицына. Встречал только, что они были инициаторами "свержения" Тряпицына (у Юзефова -сахалинский взвод т.е. несколько десятков человек), а у его победителя И.Т. Андреева была интересная САХАЛИНСКАЯ биография...
" 16 марта 1920 года на съезде Советов Сахалинской области Андреев был избран членом исполкома и первым начальником милиции Сахалинской области. С этого мо-мента начинается борьба Андреева с осужденным большевиками анархистом Тряпицыным. Борьба эта заканчивается 9 июля 1920 года расстрелом Тряпицына и его сторон-ников. В приговоре суда 103-х (такое количество членов суда) под преседательством командующего войсками Андреева говорилось – за беспричинные аресты и расстрел мирных жителей, за саботаж решений Центра о создании буферного государства, и, между прочим, за расстрел плененного японского гарнизона.
Но для Сахалина, занятого японцами, было уже поздно. А начальник милиции и член исполкома Сахалинской области проявить себя в этом качестве не мог". Это я писал лет пять назад по мотивам статьи об Андрееве в Вестнике Сахалинского музея...

В середине мая 1920 года японцы открыли блокаду Николаевского побережья, отряд миноносцев и два линейных корабля – «Микаса» и «Микашим» блокировали проливы Лаперуза и Татарский. Под контролем японцев оказалось всё побережье от Охотска до Де-Кастри. В конце мая японцы открыли сухопутные операции. На Сахалине, в Де-Кастринском заливе был высажен крупный десант, около 20 тысяч человек. Японцы стали готовиться с началом навигации выслать канонерские лодки со стороны Хабаровска и крейсера со стороны моря для захвата Николаевска. Город оказался окружённым со всех сторон, и дни его были сочтены11.
Партизанская армия не смогла бы противостоять превосходящим силам противника, и было принято решение оставить город. Вопреки мнению большинства, Тряпицын Я. предложил эвакуировать всё население, и если придётся, то принудительно, а город уничтожить «… для иностранных государств будет очень показательно, если мы сожжём город, и все население эвакуируем»12.
Тряпицын отдал приказ расстреливать всех, кто не захочет эвакуироваться и попытается скрыться в ожидании японцев. В городе начались массовые расстрелы и убийства. В последние дни эвакуации города Тряпицын отдал приказ расстрелять находящихся в тюрьме большевиков Будрина, Иваненко, Мизина и других своих идейных противников.
О причинах расстрела большевиков написал известный анархист Володин М. в статье «Трагедия Николаевска-на-Амуре»: «Да, эти “коммунисты” были партизанами расстреляны. Но – почему и как? Руководствуясь принципом сохранения революционной дисциплины и единства среди восставшего населения, Обл. Исп. Ком. Советов края и партизанский штаб, в силу необходимости,
должны были пресечь попытки некоторых коммунистов подчинить вооруженные массы своему партийному центру»13.
Один из крупнейших городов Дальнего Востока, в котором по состоянию на 1919 год проживало около 19 тысяч человек и насчитывалось около 1200 домовладений, был стёрт с лица земли.
Можно рассуждать, насколько правильным было решение об уничтожении города, но Тряпицын принял такое решение и на суде это будет поставлено ему в вину. 1 июня 1920 года радиостанция крепости Чныррах передала последнее радиосообщение штаба Красной Армии: «Товарищи! В последний раз говорим с Вами. Оставляем город и крепость, взрываем радиостанцию и уходим в тайгу. Всё население города и района эвакуировано. Деревни по всему побережью моря и в низовьях Амура сожжены. Город и крепость разрушены до основания, крупные здания взорваны. Все, что нельзя было эвакуировать, и всё, что могло быть использовано японцами, нами уничтожено и сожжено. На месте города и крепости остались одни дымящиеся развалины, и враг, придя сюда, найдёт только груды пепла. Мы уходим…»14.
Оставив полыхающий пожарищами город, партизанская армия и оставшиеся в живых жители города по таёжным тропам отправились в двухнедельный поход в глубь тайги в село Керби (ныне районный центр Полины Осипенко), что на берегах реки Амгуни.
Часть партизан эвакуировалась из города по реке Амгуни на имеющихся плавсредствах. По свидетельству очевидца – партизана Павлова Н. К., механиком катера «Желанный» был 17-летний Смышляев Василий – мой отец (Г. В. Фуфыгиной (Смышляевой)), состоящий в отряде артиллеристов под командованием И. Т. Андреева.15
Последним город покидал отряд артиллеристов под командованием Андреева И. Т., которым было поручено взорвать форты и орудия в крепости Чныррах.
Понимая пагубность поведения Главнокомандующего партизанской Красной Армии Тряпицына, который, окружив себя бандитскими элементами, фактически узурпировал власть, Андреев возглавил против него заговор, который закончился арестом и расстрелом “нижне-амурского диктатора”.
На рассвете 3 июля 1920 года около 3 часов ночи группа партизан во главе с Андреевым подошли к Керби и арестовали командующего партизанской армией Тряпицына и его штаб, вместе со спящей охраной.
В Керби начало твориться что-то невообразимое. Сначала население перепугалось, а затем обрадовалось неожиданному освобождению. Со всех сторон поволокли к барже всех, кого считали приспешниками Тряпицына – командиров больших и малых отрядов, жителей села, стоило только на кого-либо показать пальцем как на сочувствующего Тряпицыну. В первый день не особенно разбирались, и как всегда, по-русски, аресты шли без всякой меры и обоснования. Всего арестовали и посадили около 450 человек, многих зря, по оговору, по злобе или личным счетам и вражде.
Итак, уже днём 3 июля новая власть в Керби установилась окончательно.
В официальной истории Гражданской войны не было случаев, чтобы мирное население на законных основаниях создало народный суд и осудило представителей избранной власти.
6 июля на общем гарнизонном собрании в Керби с докладом по текущему моменту выступил председатель Временного Военно-революционого штаба Андреев. Собрание одобрило действия штаба по ликвидации бандитского окружения Тряпицына и постановило: «Вести начатое дело смело, надеясь на нашу поддержку, и совместно с Советской властью стремиться к осуществлению идеалов рабоче-крестьянской власти Советов». Было принято решение избрать, «для рассмотрения дела Тряпицына и его ближайших приспешников из частей войск, рабочих союзов и населения с. Керби по два делегата из 50 для создания гласного Народного Суда, причём решение суда привести в исполнение немедленно»16.
На следующий день, 7 июля 1920 года, распоряжением командующего войсками Андреева состав Народного Суда было решено «дополнить представителями от всех граждан, а именно: по одному делегату от каждых 25 (двадцати пяти) человек, как от товарищей партизан, так и от всего прочего гражданского населения. Избранные представители, снабженные мандатами, должны явиться завтра, 8 июля, к 8 часам утра в помещение следственной комиссии для исполнения своих обязанностей»17.
Всего было выбрано 103 члена Народного Суда, отсюда и пошло во всех источников упоминание о «суде 103х».
Судебное заседание открыл новый Главнокомандующий Андреев, который приветствовал суд от имени Ревштаба и призвал судить по совести и тщательно, не для удовлетворения кровожадных инстинктов массы уклонившихся от долга советских работников, а для успокоения в рядах истинных друзей Советской власти, дабы другим неповадно было.
Так они и встретились в последний раз – закованный в кандалы, обвиняемый в совершении тяжких преступлений против Советской власти и своего народа бывший Главнокомандующий Красной Армией Яков Тряпицын и его бывший командир отряда артиллеристов Иван Андреев. Заговор удался, настало время платить по старым счетам. Последнее слово было за Народным Судом.
О том, как проходил суд над Тряпицыным и его приспешниками, достаточно подробно написано как советскими, так и зарубежными исследователями.
По приговору народного суда постановили: «За содеянные преступления, повлекшие за собою смерть около половины населения Сахалинской области, разорившие весь край, постоянно подрывавшие доверие к коммунистическому строю среди трудового населения области и могущие нанести удар авторитету Советской власти в глазах трудящихся всего мира, гражданина Тряпицына Якова, Лебедеву Нину, Харьковского Макара, Железина Федора, Оцевили-Павлуцкого Ивана, Сасова Ефима и Трубчанинова подвергнуть смертной казни через разстреляние»18.

Казнь проходила поздним вечером 9 июля 1920 года. Два взвода вызвали в оцепление на окраину села, около большой вырытой ямы. В селе усилили караулы, к барже, где находись приговорённые, никого не подпускали. От баржи до места казни сплошной людской коридор. После команды «Взвод» – «Приготовиться» среди приговорённых послышался ропот, Железин – председатель Сахалинского облисполкома срывающимся голосом закричал: «Стреляйте! Но помните, что за нами придёт мировой пролетариат и он сметёт Вас!» Команда «Пли», недружный залп, два или три выстрела запоздали. По свидетельству очевидцев «Тряпицын до конца, до последней секунды вёл себя стойко. Когда раздался залп по осуждённым, все упали. Не убитых первым залпом и ещё живых добили контрольными выстрелами в голову. Убитые под охраной особого поста были оставлены на краю вырытой ямы до следующего дня».
Похоронили расстрелянных спустя день, когда все жители смогли лично убедиться, что приговор в отношении Тряпицына и злодеев, терроризировавших мирное население и виновных в гибели нескольких тысяч мирных жителей, в сожжении их родного Николаевска, приведён в исполнение.
Приказом по войскам Народно-революционной армии Дальневосточной Республики (ДВР) Андреев И.Т. был назначен командующим Охотским фронтом19. 16 июля в Керби на 1-м съезде Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Амгуно-Кербинского района был избран – областной Ревком, в состав которого вошёл заведующим военной частью Андреев И. Т.
Директивой Военного Совета Амурского фронта №148/оп от 10.08.1920 года ему было предписано проводить мероприятия по популяризации объединения областей ДВР и развития партизанского движения в Приморской области.
Распоряжением № 40 от 22.08.1920 года командующий войсками Андреев И.Т. объявил себя в подчинении командованию всеми вооруженными силами ДВР20. После расстрела членов Сахалинского облисполкома и штаба Красной Армии Тряпицына в село Керби из Благовещенска прибыл уполномоченной Военного Совета Амурского фронта по войскам Народно-революционной армии ДВР (Дальневосточной Республики) Безднин, приказом № 1 и 05.09.1920 года распустил Ревштаб партизанской армии и принял от Командующего армией Андреева И. Т. все дела Ревштаба21. Партизанская армия была расформирована и влилась в состав 19го Сибирского стрелкового полка, который был передислоцирован в город Свободный.
Освобождённый от своей должности Иван Тихонович Андреев направился в город Благовещенск, где находилось правительство (ДВР), для доклада о кербинских событиях.
В партийном архиве Благовещенского обкома КПСС в 2000 году удалось найти информацию о дальнейшей жизни Ивана Тихоновича после Кербинских событий.
В списке коммунистов в Благовещенской городской партийной организации после перерегистрации в 1920 году под № 599 числится Андреев Иван Тихонович – возраст 36 лет, образование 2 класса земской школы, член партии с 1917 года, профессия – артиллерист. В примечании указано, что Андреев И. Т. числится за облкомпартом22. Обнаружение этого документа, как и ряда других, указанных ниже, опровергает утверждения некоторых авторов о том, что якобы Андреев И. Т. никогда не был в партии большевиков.
В Государственной публичной библиотеке Санкт-Петербурга есть один из номеров газеты «Красный клич» – органа Военно-Революционного штаба Николаевского округа (партизанской Армии) № 36 от 20.07.1920 года. В этом номере помещено объявление о том, что с «16 июля с.г. в с. Керби образуется группой старых коммунистов Партия коммунистов Сахалинской области. Избран временный Сахалинский областной комитет партии в составе 7 человек, в т.ч. т.т. Акимов, Слепак, Андреев …»
В фондах Амурского обкома РКП(б) обнаружен протокол заседания облкомпарта от 27 сентября 1920 года. На заседании присутствовали прибывшие из Керби: АНДРЕЕВ И. Т., Лямзин, Акимов, Днепровский (будущий автор книги об Андрееве И. Т.). «Постановили: Доклад принять к сведению, вменив в обязанность всем коммунистам, прибывшим из Керби, представить в срочном порядке в Облкомпарт для рассмотрения на политбюро письменные доклады о николаевских событиях»23-24.
При дальнейших поисках следы этих докладов найти не удалось.
В фонде общего отдела обкома партии обнаружены «Сведения о распределении коммунистов, прибывших из военчастей в течение 1921 года», составленные 19.12.1921 года. Под № 15 указано, что в распоряжение Благовещенского укома прибыл Андреев И. Т. на ответственную работу25. Можно предположить, что после заседания облкомпарта 27.09.1920 года, где была заслушана информация о событиях в Николаевске и Керби, в течение года Андреев И. Т. проходил воинскую службу в одной из воинских частей Народно-революционной армии ДВР. Об этом косвенно свидетельствует список членов областной партийной организации за 1921 год где фамилия Андреев И. Т. отсутствует.
Ирина Васильевна – жена Андреева И. Т. в своей автобиографии, написанной в феврале 1946 года в Шанхае, при подаче заявления о восстановлении её в гражданстве РСФСР написала, что «распоряжением из Благовещенска муж был назначен зав артиллерийскими складами в Ново-Алексеевске (г. Свободный). Вскоре его перевели в село Мариинск, т.к. в Ново-Алексеевске на него было два раза покушение как месть за арест Тряпицына».
Неоднократно в архивных источниках встречалась информация, что Андреев И. Т., прибыв в Благовещенск, был назначен начальником местной милиции. Однако, изучив все местные газеты за 1920-22 гг. и архивные документы местной милиции, эта информация не подтвердилась.
После расстрела Тряпицына и его сподвижников на Андреева было совершено несколько покушений, и его жизнь была постоянно в опасности.
Город Благовещенск был буквально переполнен анархистами и максималистами, они буквально засыпали Андреева анонимками с угрозами, что убьют его.
Как вспоминает старший сын Андреева – Алексей Иванович: «зимой 1922 года в Николаевске наш дед – Смышляев Василий Фёдорович пришел к нам домой и сказал, чтобы мы срочно покинули дом. Он посадил нас на сани (мою маму Ирину и двоих моих братьев – Михаила и Виктора) и перевёз нас через пролив на Сахалин, где нас встретил отец».
Известно, что Андреев настаивал на отъезде в Хабаровск, где он надеялся найти свою семью, его просьбу поддержали в Амурском обкоме, и летом 1922 года он получил назначение в село Мариинское-на-Амуре председателем волисполкома и воинским начальником так называемой демаркационной линии с японцами, проходившей в селе Мариинском.
В архиве обнаружен интересный документ – «Доклад об Удском уездном управлении» Эмиссару Правительства по Приамурской области председателя Удского уездного
управления Прокопенко от 01.06.1922 года: «уездное управление перестало функционировать, я и зав. продотделом вынуждены были выехать в Хабаровский уезд. Андреев, оставаясь для связи и сохранности имущества, должен был выехать в силу многих обстоятельств личного характера»26.
Из воспоминаний близкого знакомого Андреева И. Т. – партизана Павлова Н. К, которые хранятся в государственном архиве города Николаевска-на-Амуре, есть интересная информация, которой можно доверять, а именно: «летом 1922 года я встретил в Хабаровске Андреева И. Т. и узнал от него, что он получил назначение председателем исполкома и воинским начальником в село Мариинское пока японцы не эвакуируются с Нижнего Амура. В Мариинское мы прибыли вместе. Вскоре мне стало известно, что Андреев дал согласие японскому капитану Хаяси на работу в лесничестве в село Рыковское на о. Сахалин»27.
Эти сведения подтверждает и жена Андреева – Ирина Васильевна в своей автобиографии, написанной в Шанхае в 1946 году – «Вскоре Мариинск был занят японцами, которые предложили мужу службу на о. Сахалине в село Рыковское посредником между крестьянами и японцами».
В фондах Государственного архива Хабаровского края хранятся воспоминания Виноградова П. Я. – председателя следственной комиссии в Керби, образованной после расстрела Тряпицына Я., который утверждает, что в 1922 году Андреев И. Т. находился на должности начальника погранзаставы в с. Софийское, где и получил разрешение от начальника японской заставы разрешение на выезд к семье в с. Рыковское на Сахалине, где находилась его семья.
Ирина Смышляева затем рассказала своим детям, что дед проявил инициативу и перевёз её с детьми на Сахалин, чтобы спасти семью от покушений соратников Тряпицына, и на то были веские основания.
Таким образом, найдя семью, Иван Тихонович оказался на территории острова Сахалин оккупированной японскими войсками, и надолго.
После приезда на Сахалин, семья короткое время жила у родственников деда в городе Александровске, а затем переехала в село Рыковское, там жили на квартире у какого-то крестьянина, а затем переехали в Народный дом.
Можно только представить какие моральные потрясения переживал Андреев, опасаясь за жизнь своих детей и жены. О покушениях на него он рассказал своему сыну Алексею:
- Первый случай произошёл на какой-то железнодорожной станции. Отец куда-то ехал. На нем была шуба. Дело было зимой, и один из его попутчиков попросил его одолжить шубу, чтобы сбегать на станции за кипятком. И только он выскочил из вагона на перрон, как несколькими выстрелами был убит.
- Второй случай. Отец шёл по улице и услышал несколько выстрелов издалека. Прохожий, шедший за отцом, крикнул ему, что это стреляют по нему. Отец укрылся за домом, и стрельба прекратилась.
- Я помню, что отец постоянно волновался, что сведут счеты с ним и его семьей28.
По архивным воспоминаниям – сына заместителя военного комиссара Бебенина Н., с отцом которого Андреев И. Т. работал в 1918 году в Николаевске-на-Амуре, на Андреева И. Т. в Благовещенске было совершено три покушения. В него стреляли три раза, и один раз пуля зацепила ему руку, когда он в сопровождении милиционера шёл к нему на квартиру поздним вечером29.
На Сахалине Иван Тихонович прожил почти три года до эвакуации японцев в январе 1925 года. 9 января 1924 года в семье Андреевых родился четвёртый сын – Валентин30. Возвращаться в Россию было невозможно, и поэтому Андреев стал эмигрантом – семья переехала в Китай, где долгое время проживала в русской колонии в Шанхае. Жизнь в Китае было трудной и безрадостной, не выдержав жизни на чужбине Иван Тихонович Андреев закончил свой жизненный путь в 1933 году
Оставаясь на чужбине, Ирина Васильевна мечтала вернуться на Родину вместе с детьми, которую вынуждена была покинуть в трагические годы Гражданской войны и такая возможность была представлена после окончания Второй мировой войны.
Невозможно было даже представить, какая трагическая судьба ожидала их – Ирину Васильевну и её детей Алексея, Валентина и Михаила, которые после подачи ими заявлений о восстановлении их в гражданстве РСФСР в Генконсульство СССР в Японии, вернулись в 1947 году по зову сердца в Советский Союз31.
Радость возвращения на Родину была омрачена тем, что им не разрешили жить на Амуре, рядом с родственниками, а направили на работу в город Свердловск на паровозоремонтный завод.
Спустя несколько лет по надуманным основаниям Алексей и Валентин были осуждены на 25 лет, как американские шпионы32. По иронии судьбы в заключении они находились рядом с теми местами, где хотели бы проживать, возвратившись на Родину после длительной разлуки. И только смерть «Вождя всех народов» дала им возможность возвратиться из сибирских лагерей, в город Ростов-на-Дону к ожидавшей их матери.
Мужественные люди, они сумели наладить свою жизнь после амнистии и последующей реабилитации33-34. К сожалению, тяжёлые условия жизни Валентина и Алексея в лагерях, сократили их срок жизни. Сейчас в Ростове живут внуки Андреева И. Т. – Ирина, Виктор, Жора, Владимир, Надежда и правнуки – Инна, Наташа, Женя, Валера и Юля.
Иная судьба сложилась у третьего сына Ивана Тихоновича Андреева – Виктора, который в отличие от своих братьев не поехал в Советский Союз (к этому времени он уже был женат и имел двоих малолетних детей).
Сначала он выехал с семьей в Бразилию, а затем в США. Много и напряженно работал, построил свой дом. Последнее место работы – Библиотека конгресса США. Виктор Иванович очень добрый человек, интересный собеседник, хорошо знает историю России, много повидал в своей жизни, знает несколько языков.
В Советском союзе сведения о жизни и делах Андреева И. Т. можно было узнать только в архивных документах, нередко скрытых от глаз посторонних, имя его в истории Гражданской войны практически не упоминалось. Даже в вышедшей в 50 годы книге – «По долинам и по взгорьям» про события 1920 года в Николаевске-на-Амуре Днепровского С. П. очевидца тех событий, близко знавшего И. Т. Андреева он упоминает его под вымышленным именем Бодреева Ивана Павловича35.

http://rodmurmana.narod.ru/images/SHankhaj.jpg

Дети И. Т. Андреева (слева направо) – Валентин (1924), Виктор (1917), Михаил (1915), Алексей (1913).

Эмиграция, Шанхай, 1932 год.

ССЫЛКИ!!! Замечательная статья. Перекликается с моей информацией. Только были РЕАЛЬНЫЕ основания считать, что с ТАКОЙ биографией И.Т.Андреев не просто так подался на Сахалин, тем более в Александровск...Полагаю, будет ещё рассекречено дело резидента или разведчика Андреева (как в 2008 дело Ощепкова)...Здесь на оккупированном Сахалине разведчики "натурализовались" (обзаводились документами и связями) Затем направлялись в Японию или Маньчжурию...Семьи придавали правдоподобность эмиграции...

http://rodmurmana.narod.ru/Fufygin5.htm

Дорогие, милые земляки, неужели не надоело играть в безиммянные НИКИ?

Разговоры о близких нам проблемах и фактах, обсуждения, наверняка, стали бы намного интересней и содержательней.

Ведь это НАША ОТКРЫТАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗА ОДНИМ "СТОЛОМ" ПОБЕСЕДОВАТЬ ДРУГ С ДРУГОМ, открыться своим землякам, поделиться радостью или болью ...

Зачем нам вести беседы "под одеялом"? Кому это надо?

Уверен, что жизнь на нашем родном сайте обрела бы (после очищения от мусора) новые окраски. У-ВЕ-РЕН!

ВАСИЛИЮ СЫПКО: нельзя ли воспользоваться фильтром на всякие кликухи? - посторонний; не посторонний и пр. ересь.

ОГРОМНАЯ ПРОСЬБА КО ВСЕМ АВТОРАМ ФОТО-ПУБЛИКАЦИЙ: комментируйте свои снимки.
Если это не ваши фотоработы, объясните в двух словах своего комментария историю фотографии ...

Но Вы ведь не раздаете на улице каждому встречному свой телефон, адрес проживания и серию паспорта? Так почему стоит подвергаться такому риску в Интернете? Тем более, каждый Ваш шаг, кстати, и мой тоже, остается на просторах Интернета очень надолго.

Николаевский инцидент.
Тема очередной беседы с хабаровским историком Виктором Смоляком - Гражданская война на Дальнем Востоке. В советской исторической литературе, посвященной Гражданской войне на Дальнем Востоке, много внимания уделяется так называемому «николаевскому инциденту» в марте 1920 года в Николаевске-на-Амуре.

В его оценке существуют разные точки зрения, в том числе и такая: анархист Яков Тряпицын жестоко расправился с японским гарнизоном города, уничтожив более 700 человек. Тем самым он дал повод Японии продолжить свою интервенционистскую политику в отношении российского Дальнего Востока, а также удерживать северную часть острова Сахалин до 1925 года.
- Что же, Виктор Григорьевич, на самом деле произошло тогда в Николаевске-на-Амуре?
- «Николаевский инцидент», возьмем его в кавычки, - один из ключевых моментов борьбы за территориальную целостность России перед угрозой со стороны Японии.
Утверждаться на Азиатском континенте эта страна начала после Портсмутского мира, который отдал под ее протекторат Корею с 17-миллионным населением и Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Дальним.
Воспользовавшись тяжелым положением Советской республики, Япония предприняла попытку отторгнуть от России Приамурский край и вообще всю Сибирь до Байкала.
Предлог для этой интервенции дала Антанта. По соглашению союзников каждая держава должна была послать в Россию по 7500 человек для помощи в эвакуации из России чехословаков и поддержки Колчака. Японцы же высадили целую армию в 100 тысяч человек.
- Как японский гарнизон оказался в феврале 1920 года в Николаевске-на- Амуре?
- Для ответа совершим небольшой экскурс в историю. Интервенционистские суда на рейде Николаевска-на-Амуре появились еще 2 августа 1918 года. Командующий японскими миноносцами обратился к местному населению с воззванием, в котором говорилось, что Япония послала свою флотилию в помощь русским прекратить кровопролитие.
2 сентября японский консул в городе получил письмо за подписью 102 зажиточных жителей города с просьбой к японцам высадить десант и свергнуть советскую власть. Что японцы и сделали, высадив 9 сентября свой десант.
Советская власть пала, в низовьях Амура установилось колчаковское правление. Японский экспедиционный отряд в количестве 900 человек остался в качестве гаранта новой власти.
В планах японского генштаба именно из Николаевска-на-Амуре должна была подняться вверх по Амуру и Сунгари сильная японская речная флотилия, чтобы захватить Маньчжурию.
Суровые дальневосточные зимы были вроде бы гарантией безопасности японского экспедиционного отряда в Николаевске-на-Амуре. Поэтому первоначально они не придали значения известию, что в ноябре 1919 года от Хабаровска в сторону Николаевска-на-Амуре ушел «какой-то Тряпицын с двумя десятками партизан». А когда спохватились, было поздно.
В начале февраля 1920 года теперь уже партизанская Красная армия под командованием Якова Тряпицына, совершив беспрецедентный переход в зимнее время от Хабаровска до Николаевска-на-Амуре, осадила город.
Каким было соотношение сил? Японский гарнизон в 900 штыков под командованием майора Исикавы, плюс колчаковский отряд под командованием полковника Медведева 300 человек. В отрядах Тряпицына было свыше 3000 партизан.
Последние предложили японцам начать мирные переговоры о порядке их вступления в город. Японцы не сразу согласились на это.
Только тогда, когда партизаны, захватив крепость Чныррах, сделали несколько предупредительных выстрелов из орудий крепости в сторону города, переговоры начались. Продолжались они три дня. 28 февраля был подписан акт мирного договора.
Утром 29 февраля партизанские полки вступили в Николаевск. Была создана инициативная группа, которая начала готовить Сахалинский областной съезд Советов, назначенный на 12 марта 1920 года.
- Как складывались отношения партизан с японским гарнизоном города?
- Больше недели японцы разыгрывали спектакль под девизом: «Русский с японцем - братья навек». Цель - усыпить бдительность партизан, использовать фактор внезапности. Им это удалось.
Японцы обмишурили Тряпицына, как мальчишку. Он искренне поверил в миролюбие японского гарнизона Николаевска.
По свидетельству участников тех событий, братание шло не только по линии командного состава партизанской армии и японского экспедиционного отряда, но и среди рядового состава.
Японские солдаты разгуливали по городу с красными бантами на груди, свободно передвигаясь за пределами отведенной им территории базирования.
Почти каждый день, по поводу и без него, японские офицеры посещали партизанский штаб, клялись в верности заключенному с партизанами мирному договору. Они настойчиво убеждали партизан в своих симпатиях к ним, льстили, превознося полководческий талант и личную храбрость Тряпицына.
На 12 марта 1920 года в Николаевске-на-Амуре намечалось открытие Сахалинского областного съезда Советов. По этому поводу в доме управляющего филиалом фирмы «Нобель и Ко», где находился штаб партизанской армии, проводился банкет. На него были приглашены отдельные делегаты предстоящего съезда, партизанские командиры, а также командование японского экспедиционного отряда, японский консул в городе господин Иосида. Как всегда, на столах было много спиртного. С обеих сторон провозглашались тосты за дружбу, за совместный поход не только против колчаковцев, но и за пролетарскую революцию в Японии. Гуляние продолжалось почти до 12 часов ночи, а в три часа ночи грянул гром... Вот как об этом говорилось в материалах, представленных делегацией ДВР на Вашингтонскую конференцию:
«В 3 часа ночи 12 марта отряд японских солдат, квартировавших в городе, вопреки условиям мирного договора, заключенного с партизанами, внезапно окружил и осадил штаб партизанской армии и одновременно открыл огонь против всех пунктов. Главный удар был направлен против штаба, по которому японцы открыли ураганный огонь. От разрыва бомб здание штаба загорелось со всех сторон. В штабе в это время находились: Тряпицын - командир партизанской армии, Наумов - начальник штаба и другие служащие со своими детьми. Командиру удалось связаться по телефону с Чныррахской крепостью и центральной военной телефонной станцией, после чего провода были перерезаны. Невозможно было бежать из горящего здания, окруженного японцами, которые ни на минуту не прекращали стрельбу, и люди, находящиеся в здании, начали задыхаться в дыму. Многие были убиты, в том числе и начальник штаба Наумов, Тряпицын дважды ранен. Оставаться в здании было невозможно. Решено было покинуть здание и попытаться быстро перебежать в соседний дом. Так и сделали. Во время перебежки многие были убиты».
Лишенные руководства партизаны сумели дать достойный отпор. К утру стало ясно, что японская провокация обречена на провал. В бой вступили, прямо с марша, рабочие-горняки Кербинских приисков под командованием И. Будрина.
Сложная ситуация возникла вокруг здания японского консульства. Была поставлена задача спасти консула и его семью любыми путями.
Несколько раз партизаны пытались начать переговоры с защитниками консульства, но каждый раз получали отказ. Когда партизаны пошли на штурм консульства, внутри его раздался мощный взрыв. Под обломками погибли и консул, и вся его семья. Как самурай, погиб и командир японского экспедиционного отряда майор Исикава, сделавший себе харакири.
В плен сдались 124 японца - после приказа генерала Ямадо из Хабаровска. Потери японцев были не менее 700 человек.
Точных потерь партизан нет. Называются цифры от 150 до 200 человек, в том числе около 100 человек были ранены.
Принимая во внимание важность конфликта, для расследования его обстоятельств создали несколько различных комиссий.
Одна из них - международная, в которую входили шесть человек от русского населения, столько же - от китайского, три человека от корейского общества и несколько других иностранцев, оказавшихся в то время в Николаевске-на-Амуре.
Вывод комиссий был однозначный - японские войска первыми напали на партизан.
Официальный же Токио всю вину за «николаевский инцидент» возложил... на партизан. По всей Японии был объявлен траур, обе палаты парламента посвятили «николаевской трагедии» специальное заседание.
На Дайренской конференции в августе 1921 года делегация ДВР потребовала от японцев вывести свои войска с Дальнего Востока.
Японцы в ответ выдвинули 17 требований к правительству ДВР. Одним из них было: «При решении Николаевского вопроса правительство ДВР обязуется передать японскому правительству северную часть острова Сахалин в аренду сроком на 80 лет, как компенсацию за понесенные японскими подданными убытки во время николаевских событий».
На Вашингтонской конференции, которая состоялась вскоре, японский делегат барон Шиде-Хара так обосновывал оккупацию Сахалинской области: «История знает мало случаев, подобных происшествиям в Николаевске в 1920 году, где более 700 японцев, в том числе женщины и дети, официально признанный консул, его дети и слуги были зверски истязаемы и убиты. Никакая нация, достойная уважения, не могла бы остаться спокойной перед лицом такой провокации.
Японское правительство не могло не считаться с негодованием, вызванным в Японии этим фактом. В этих условиях Япония не нашла другого выхода, кроме оккупации русской провинции Сахалина».
На стороне делегации ДВР против такого подхода выступила американская делегация.
Можно говорить, что Вашинг-тон обязал Японию возвратить Северный Сахалин в ближайшем будущем. Произойдет это в 1925 году.

Беседу вел Александр ЧЕРНЯВСКИЙ

http://amurec.ucoz.ru/_fr/1/6709069.jpg

амурский партизан 1918-20

Яков Тряпицын и «призрак Бреста»

Герои, подобно произведениям искусства, кажутся более великими через пространство веков.

П. Буаст
1.

На протяжении всех 1960-х гг. на гигантской советско-китайской границе великоханьцы не прекращали — нет не провокаций, а самых настоящих боевых действий против СССР: вырезались заставы, велись артиллерийские обстрелы и психические атаки, похищались часовые и т.п. В ЦК КПСС не знали, что делать с «происками ЦК КПК», хотя, казалось бы, ответ лежал на поверхности: отвечать самым жёстким образом, потому что люди жёлтой расы, у которых нет совести и даже такое слово отсутствует в их лексиконе, считаются только с силой, а подарки и доброжелательное отношение к себе принимают за проявление слабости.

Герой Советского Союза младший сержант Юрий Бабанский — родился и вырос в Сибири, в г. Кемерово, т.е. «полосе» Великого Турана древней Руси. В этой же «полосе», на уссурийском острове Даманский, в марте 1969 г. он совершил свой подвиг, поневоле став ключевой фигурой тех грозных событий. Презрев строгое указание «автомат на плечо, патрон в патронник не досылать, на провокации не отвечать», он открыл огонь по китайцам, расстрелявшим командира заставы старшего лейтенанта И.И. Стрельникова, двух пограничников-рядовых и изуродовавших их трупы. Затем он повёл подчинённых ему солдат в атаку. Это послужило той искрой, которая взорвала русское долготерпение; и вспыхнула ожесточённая пятидневная война. Результат: долгожданное успокоение пришло, наконец, на советско-китайскую границу.

Юрий Васильевич Бабанский, как и многие русские люди, до сих пор, вероятно, не знает, что события на острове Даманский и предшествовавшие им кровавые провокации, как две капли воды, были похожи на такую же ситуацию, возникшую в 1918-1922 гг. на Дальнем Востоке. Её узлы развязались в городе Николаевске-на-Амуре, который стал как бы тогдашним «островом Даманским». В Николаевске-на-Амуре, как и в других городах Дальнего Востока, стоял сильный японский гарнизон.

Введя войска на наши земли якобы для охраны своих подданных, Япония вела себя очень нагло. Пассажиров владивостокского трамвая они заставляли вставать, когда в вагон заходил японский офицер. Японцы показательно расстреливали русских, живыми сожгли в топке паровоза большевика Сергея Лазо и его сподвижников. Но был приказ московского правительства во главе с В.И. Лениным «патрон в патронник не досылать, на провокации не отвечать». До сих пор считают, что «решение Владимира Ильича» было единственно правильным. Однако....

События в Николаевске-на-Амуре тесно связывают с именем Якова Тряпицына — командующего партизанской Красной армией. 2 июня 1920 г. якобы по его «диктаторскому» приказу город был подожжён, кирпичные здания взорваны, а население эвакуировано. Пепел, груды развалин и бродящие между ними редкие полубезумные жители — это всё, что осталось от богатого купеческого города с годовым оборотом в 50 000 000 золотых рублей...

Кривотолки о случившемся ходили на севере Хабаровского края до 1960-х гг., пока были живы свидетели тех событий. Например, рассказывали, что Тряпицын «устраивал своей любовнице Нинке Лебедевой молочные ванны», для чего население принуждали сдавать молоко. Молоко действительно реквизировалось, но для раненых партизан. Народ не знал истины, т.к. советские СМИ правды о Тряпицыне не говорили, навесив на него ярлыки «индивидуалиста-диктатора» и «контрреволюционера-анархиста». Не жалели чёрных красок для этой личности все, т.е., выражаясь современной терминологией, никто не хотел взять на себя ответственность за произошедшее.

13 июля 1920 г. в Николаевск прибыл из Владивостока журналист В. Эчъ, написавший по свежим следам книжку «Исчезнувший город. Трагедия Николаевска-на-Амуре»[178]. Он и заложил основы литературы о Тряпицыне. «Тысячи убитых, груды развалин, разорение края — вот, что дали населению партизаны. Исчезнувший город... Это так и есть, ибо города нет. Он исчез во славу лозунгов Тряпицына. И только развалины домов и остатки пожарищ молчаливо говорят о «друзьях народа» и их способе действий», — так начинает свою книгу В. Эчъ.

По ней японцы сняли фильм «Сожжённый город», который прошёл по всему миру в качестве доказательств «зверств большевиков», хотя Тряпицын большевиком никогда не был. По науськиванию Хабаровского крайкома КПСС саркастически изображали Тряпицына и советские дальневосточные писатели, если сюжеты их произведений касались жизни обитателей низовий Амура 1919-1922 гг.

Казалось, в пост «перестроечные» годы должно быть сказано новое слово и о Тряпицыне, и об «исчезнувшем городе». Но ничего не переменилось. Сегодняшние демократы в 2000 г. отметили 80-летие событий в Николаевске-на-Амуре ёрнической статьёй в «Секретных материалах» (№ 8/27, 2000) «Хромой диктатор». В ней написано: «Очевидцы утверждали, что, упав после залпа и будучи смертельно раненным, Яков повернул голову к рухнувшей рядом с ним Нине и прохрипел: “Мне только тебя и жалко, остальное — пропади пропадом!”».

В действительности же он сказал: «Тебя мне только и жаль». Последние три слова — домысел автора для усиления образа «индивидуалиста-диктатора». Так кто же он: герой или жертва?
2.

Яков Иванович Тряпицын родился в 1897 г. в деревне Саввастейка Владимирской губернии Муромского уезда в семье мастера кожевенного дела. Кроме ремесла кожевника, Яков овладел специальностями: металлиста, сапожника, стекольщика, оружейника и некоторыми другими. Самостоятельно изучал этнографию, ботанику, зоологию, историю, ораторское искусство. В 1916 г. добровольно вступил в действующую армию и воевал в окопах I Мировой войны в составе лейб-гвардейского Кексгольмского полка. На фронте постигал теорию и практику военного дела.

Однако «царя в голове» у молодого человека, видимо, не было, т.к. он в своём стремлении к знаниям попался на удочку профессиональных революционеров, тысячи которых активно деморализовывали русскую армию. Покинул он фронт после тяжёлого ранения в ногу. Заразившийся революционной бациллой Яков Тряпицын, вернувшись с фронта, не ужился с отцом — «носителем отсталых мелкобуржуазных взглядов». Впоследствии у партизанских костров Тряпицын с гордостью рассказывал, как он «подтачивал основы монархии путём разложения армии».

Ища применения своей деятельной натуре, Тряпицын приехал в Западную Сибирь, до которой уже докатилась тревожная весть об оккупации Дальнего Востока японцами и о пресловутом «буфере». «Буферная» Дальневосточная Республика была создана «ленинской гвардией» якобы для того, чтобы затруднить Японии объявить войну Советской республике.

Феномен Тряпицына непонятен потому, что ситуация, сложившаяся вокруг «буфера», до сих пор как следует не изучена. После печально знаменитого Брестского «мира» население Дальнего Востока не поверило в «буфер». Если Ленину для победы социалистической революции не жалко было жизней 90% русских людей, то, надо полагать, 90% русских территорий ему тоже было не жалко. Народ решил, что ДВР — это «дальневосточный Брест»: дескать, ни за понюшку табака большевички, приехавшие в запломбированном вагоне, продали немцам Малороссию и Прибалтику, а японцам — Дальний Восток.

Поскольку красные сами не могли ручаться за исход гражданской войны в их пользу, то можно ли было всерьёз надеяться, что большевики когда-нибудь ликвидируют ДВР и освободят «республику» от японцев? «Де-факто» многотысячный японский военный корпус хозяйничал от Владивостока до Иркутска. Потому-то народ и взялся за оружие. Именно этим, а не «классовой борьбой» объясняется стихийное появление партизанских армий на пространствах Дальнего Востока. Не для того недавние переселенцы из центральных областей России с великими трудностями обустраивались здесь, чтобы стать рабами у «япошек».

«Буфер» тихий, негласный по отношению к Японии, объявили и белогвардейцы. Мол, расправимся с большевиками, а потом выкинем и японцев. Так рассуждал, по всей видимости, адмирал Колчак. Простой народ видел, что с японцами ходят в обнимку и большевики, и белогвардейцы. А раз так, то ему ничего не оставалось, как бить и тех, и других. «Гражданская война на Дальнем Востоке, пожалуй, самая запутанная часть истории Страны Советов», — пишет газета «Секретные материалы».

На самом деле, ничего запутанного нет. Есть пока неразоблачённое преступление «ленинской гвардии». Преступление потому, что с 1918 по 1922 гг. большевики не только не помогали народу, восставшему против японских интервентов, а всячески мешали ему; и это стоило немалой «лишней» крови. Ленинцы боялись «буфера» наоборот, т.е. как бы на Дальнем Востоке не возникло национального русского государства, им враждебного.

Воодушевляясь открывающимися перспективами, сюда устремились эсеры-максималисты, просто эсеры, анархисты и прочие уклонисты, чтобы воплотить в жизнь свои «идеалы». В конце марта 1919 г. прибыл во Владивосток и Яков Тряпицын. Он сразу же вошёл в подпольную организацию, в основном состоящую из портовых грузчиков, которая запасалась оружием и вербовала добровольцев для борьбы с японскими интервентами.

Под руководством Тряпицына был осуществлён налёт на Владивостокский военный склад. Так возникла ещё одна «пятёрка», которая вскоре ушла в уссурийскую тайгу и, соединившись с другими группами, например, с «группой тов. Шевченко», начала наносить удары по японцам и белогвардейцам вблизи г. Сучан (ныне г. Партизанск). Где-то там стоял со своим громадным по численности Ревштабом и большевик-«буферщик» Сергей Лазо, который изображал какую-то «деятельность».

Вскоре Тряпицын с экспедиционным отрядом ушёл в Гродеково, где отряд был разбит и рассеян по тайге превосходящими силами японцев. В июне Тряпицын с партизаном Караваевым вышел на Амур в окрестностях Хабаровска. Навстречу им попалась разведка во главе с «максималистом тов. Вольным», который узнал в Караваеве знакомого анархиста. Так Тряпицын и Караваев стали хабаровскими партизанами.

Вскоре Яков был избран (таков был порядок у партизан) руководителем одного из мелких отрядов и успешно воевал с калмыковцами. 2 ноября 1919 г. в селе Анастасиевка собралась совместная конференция партизан и тайных революционных организаций Хабаровска, которая выработала план дальнейшей борьбы с японскими интервентами. На конференции был избран Ревштаб. Тряпицыну во главе трёх партизанских отрядов было поручено действовать в направлении Николаевска-на-Амуре. В этом городе надо было установить Советскую власть и преградить продвижение вглубь страны с берегов Татарского пролива располагавшегося там сильного японского гарнизона.

Не вдаваясь в подробности, скажем, что Тряпицын, действуя в необычайно трудных условиях надвинувшейся зимы и полнейшего бездорожья, эту задачу успешно выполнил, заслуженно став популярной в среде партизан фигурой. Из района Анастасиевки в низовья Амура вышли несколько небольших групп партизан, а к Николаевску подошла неплохо организованная партизанская армия в несколько тысяч человек.

В это время на совещании командиров партизанских отрядов было решено организовать два военных округа: Хабаровский и Николаевский. Командующим Николаевского округа был выбран Яков Тряпицын, а начальником штаба — эсерка-максималистка Нина Лебедева. Среди командиров партизанских групп наиболее яркими вожаками к этому времени стали: Ф. Железин, И. Оцивилли-Павлуцкий, Чёрный-Покровский, М. Харьковский, Дед-Пономарёв, Нигиевич-Случайный, Наумов, Стрельцов, Павличенко, Ауссем и др.

Благодаря военным и организаторским способностям Тряпицына, 26 февраля 1920 г. Николаевск-на-Амуре был взят с минимальными потерями: 2 убитых, 1 раненый и 14 человек обмороженных. На следующий день на общегородском митинге Тряпицын выступил с речью, обращённой к обывателям этого богатого города:

«Вы же, приспешники капитала и защитники кровожадного империализма, ещё вчера ходившие с белыми повязками, не мечтайте, что вас спасут нацепленные сегодня красные банты. Помните, что тайком за нашей спиной вам работать не удастся. Царство ваше отошло! Будет вам уже ездить на согнутой спине рабочего и крестьянина. Уходите к тем, чьи интересы вы защищали, т.к. в наших рядах вам места нет. Помните вы все товарищи, что будет есть только тот, кто станет сам работать. Не трудящийся, да не ест!».

Впоследствии для расследования Николаевских и Кербинских событий из Хабаровска была послана советская межпартийная комиссия, которая установила, что в низовьях Амура вводился коммунизм не на словах, а на деле:

«Все мероприятия красного штаба направлялись в сторону немедленного осуществления социализма: монополизируется торговля, социализируются торговые предприятия у русских владельцев и выкупается товар у иностранцев, китайцев и корейцев. Социализируются и объединяются промышленные предприятия, а затем уничтожается денежная система, организуется армия труда, во главе которой стоит «Бюро труда», намечающее план общих работ и распределяющее рабочую силу. Торговля совершенно прекращается, а население пользуется одинаковым пайком и одинаковым участием в получении всех других продуктов и товаров и т.д.».

Председатель Сахалинского областкома (тогда Николаевск-на-Амуре был областным центром Сахалинской области) РКП(б) О.Х. Ауссем, позже назначенный представителем Советской России в Вене, пишет в своих воспоминаниях:

«...перевалив через хребет (при эвакуации из Николаевска. — ОТ.) партизаны оказались сразу в стране правильного денежного обращения, от которого они совершенно отвыкли не только за годы тайги, но ещё более за месяцы Николаевской коммуны. Даже кто имел деньги, не думал их таскать с собой, а бросил в Николаевске. Дети ими играли. А на Селемдже за всё стали требовать денег. Помню, как на второй или третий день после перевала партия, в которой шли Коренев и я, встретила китайского торговца, пробиравшегося на прииски с грузом сахару и табаку на спине. Сахар мы съели, а табак выкурили, и были несказанно удивлены, когда китаец потребовал денег или золота. Не гнев и не смех вызвало это требование, а именно безграничное удивление, как напоминание и возврат к каким-то давно забытым временам. Китаец же следовал за нами по пятам два дня, беспрерывно повторяя: «Здеся Сахалин-закон-земля нету; здесь Амур-закон-земля».

Этот же автор пишет:

«В смысле организации политической и хозяйственной жизни края тоже никаких ошибок или преступлений совершено не было. Несмотря на отсутствие партийного руководства (ВКП(б), — О.Г.), Николаевский исполком и самые Советы, и весь советский аппарат строил по формам, указанным в Советской России коммунистической партией. Повторилось явление, уж не раз наблюдавшееся в революции: анархисты и максималисты, державшие в Николаевске в своих руках военную силу, ничего своего в дело революционного строительства внести не могли и потому не препятствовали копированию коммунистических форм».

Как видим, ярлык «индивидуалиста-диктатора» прилеплен коммунистической пропагандой на Тряпицына совершенно несправедливо. По инициативе Тряпицына 28 марта был проведён Областной съезд трудящихся.

Японцы запросто появляясь в штабе партизан, говорили: «Наша — большевики!» Некоторые японские офицеры, например, поручик Цукомото и переводчик Канайя сорвали с себя погоны и нацепили красные банты.

Однако в 3 часа ночи 12 марта 1920 г. японцы вероломно напали на сонных, ничего не подозревающих партизан. Штаб Тряпицына был разгромлен, десятки партизан были убиты, сотни ранены; и дело казалось проигранным. Но на помощь пришли отряды, располагавшиеся в окрестностях города. В результате двухдневных ожесточённых боёв японский гарнизон понёс большие потери — 600 человек убитыми. 135 японцев сдались лишь после приказа по радио генерала Ямады. Тряпицын, тяжело раненый в ногу, успешно руководил развернувшимся сражением.

В радиотелеграфных сообщениях Тряпицын и Лебедева призывали хабаровских коммунистов не идти ни на какие уступки японцам. Соглашатели, «естественно», их не послушались, и катастрофа Николаевска повторилась 5 апреля, когда японцы вероломно напали на партизан, расквартированных в Хабаровске. Аналогичные события случились и во Владивостоке. Но Советская Россия по-прежнему требовала от бунтарей-партизан покорности японцам. Позиция Тряпицына хорошо видна из телеграммы, которую он послал в Иркутск «тов. Янсону» — Уполинотдела (уполномоченного иностранным отделом от ЦК ВКП(б)) из Москвы:

«Нам стало ясно, что вы совершенно неверно информированы о положении здесь, и хотели бы спросить, кто вас информировал о положении здесь, а также и Москву, которой вынесено постановление о буферном государстве на Дальнем Востоке, создание которого совершенно нецелесообразно... Вы указываете, что целью является создание такого государства, которое может признать Япония, следовательно, государства не советского, но тайно действующего по указаниям Совроссии. Насколько это абсурдно, для нас было это совершенно ясно с первого момента.

Прежде всего, государство это, если оно земское, а не советское, не может вести политики Советов, и за время своего существования совершенно ясно выявило политику чистой белой гвардии, что и доказано событиями в Хабаровске и Владивостоке; второе это то, что японцы не допустили бы советской политики буфера и сразу её заметили бы, и такие обвинения от них уже были, они указывали, что под ширмой земства гнездятся большевики; и, возможно, что этот мотив тоже является одной из причин их выступления, именно с целью уничтожить советские элементы, и они этого достигли... думая избежать столкновения с Японией и прекращения оккупации мирным путём, вы рассчитывали, что Япония, признав земство, откажется от оккупационных целей и уйдёт подобру-поздорову.

Японцы уступают только силе. И вы достигли как раз обратных результатов. Вместо избавления от японцев — буфер дал нам ещё более злейшую войну, даже больше; вы своим дурацким буфером сорвали уже готовую победу красной партизанской армии на Д. Востоке, ибо смею вас уверить, что если бы не провокации буферов и земцев, то японцы под давлением наших сил ушли бы отовсюду, как ушли из Амурской области и Николаевска» (выделено мной. — О.Г.).

В эту трудную минуту Тряпицына поддержали Охотское побережье и Камчатка. Вот телеграмма из Охотска:

«Первомайское собрание всех трудящихся Охотска, приисков и его окрестностей, решило не признавать буферного государства, фактически выливающегося на Д. В. в японо-белогвардейскую оккупацию. Собрание находит совершенно ненужными указания владивостокских и хабаровских центров, ибо это является лишь издевательством, если не сказать больше. Рабочие и крестьяне считают, что оккупация Японией Дальнего Востока неизбежна и вызывается вовсе не какими-либо «недоразумениями», и никакая дипломатия не предотвратит её. Пусть мы остались одиноки, пусть, согласно словам Уполинотдела Янсона, от нас отказалась Советская власть, но мы решили не опускать руки».
3.

Между тем наступала весна, со дня на день ожидался ледоход на Амуре. Японцы захватили Александровск-на-Сахалине, их военная эскадра была готова войти в устье Амура. В Де-Кастри высадился японский десант с целью атаковать Николаевск с суши. С ним сразу же начали боевые действия отряды Тряпицына. По мере очистки Амура ото льда японцы продвигались на канонерках к Николаевску из Хабаровска. Всего на борьбу с партизанской армией Тряпицына Япония выставила 10 000 армию.

Напрасно Тряпицын просил помощи у хабаровских и владивостокских соглашателей. Доходило до того, что с ним просто отказывались выходить на связь. И хотя в Николаевске с активной помощью местного населения начались работы по укреплению города, штаб Тряпицына принял решение его оставить, чтобы сохранить партизан и в полной мере использовать их преимущество перед японцами — умение воевать в условиях труднопроходимой тайги. Поэтому постановили: центр обороны перенести в глухой посёлок золотодобытчиков — Керби, что на реке Амгунь, левом притоке Амура.

Уже к 1922 г. ленинцы постарались укоренить мнение, что в ужасах Николаевска повинны максималисты и анархисты. Фактически же город был взорван и сожжён, а население принудительно эвакуировано через посёлок Керби в Благовещенск-на-Амуре по постановлению Николаевского Ревштаба, состоящего из коммунистов (Ауссема, Железина и Перегудова), одного анархиста (Тряпицына) и одной эсерки-максималистки (Лебедевой), т.е. анархо-максималисты были в меньшинстве.

Участь Николаевска едва не постигла и Благовещенск-на-Амуре, когда благовещенский Ревком, в большинстве состоящий из коммунистов Трилиссера, Жданова, Яковлева, Шилова, Боровицкого и других, в ожидании летнего наступления (1920) японцев разработал план по взрыву всех каменных зданий города и эвакуации населения. Благовещенск уцелел лишь случайно. Указав на это, один из сочувствующих Тряпицыну написал: «Автор не обвиняет амурских коммунистов, он только подчёркивает то лицемерие, с каким они впоследствии отнеслись к судьбе Тряпицына и Нины, с которыми имели общие идеалы, к осуществлению которых стремились одинаковыми способами».

Тряпицын со своим штабом и «ротой охраны» покинул город последним на глазах у занимающих Николаевск японцев. Вот здесь-то и случился роковой казус: группа, направляясь в Керби... заблудилась в тайге, в которой провела 22 суток. Это невероятно, т.к. их проводник был тунгус (эвенк). Скорее всего, этот «дитя природы» был японским лазутчиком, и пока Тряпицын напрасно кормил весенних комаров, в Керби среди скопившихся там полуголодных, больных беженцев и деморализованных партизан другие японские лазутчики создали новое к нему отношение. 23-летний Тряпицын, оставаясь, видимо, в глубине души своей наивным идеалистом-романтиком, не предвидел такого поворота, и по прибытии в Керби дал арестовать и себя, и свой штаб силам нового «реввоенсовета» во главе с его бывшими подчинёнными Андреевым и Леодорским.

С Тряпицына сняли френч, одели его в грязные лохмотья и заковали в... якорные цепи.

В Керби среди озлобленных эвакуированных были организованы митинги и собрания, на которых «демократическим путём» избрали суд в количестВс... 103-х человек. Может, это тоже часть происков японцев, а может, и марксистов-ленинцев, которым народный вождь Яков Тряпицын был не нужен. Председателем суда был некий Овчинников, товарищем председателя — Воробьёв, секретарями — Усов, Акимов, Птицын и Лобанов. «Суд 103-х», проходивший при «открытых дверях», постановил: руководителей Николаевского военного округа Якова Тряпицына, Нину Лебедеву, Макара Харьковского, Фёдора Железина, Ивана Оцивелли-Павлуцкого, Ефима Сасова и Трубчанинова «подвергнуть смертной казни через расстреляние», Степана Деда-Пономарёва — посадить в тюрьму. В решении суда, который закончился 9 июля в 21 час, было сказано:

«Приговор над названными осуждёнными привести в исполнение 9 июля, вечером, в 10 час. 45 мин.».

И действительно, казнь совершилась «9 июля, вечером в 10 час. 45 мин.» ровно, хотя в тех местах в это время уже не видно ни зги. Не исключено, что в этом была какая-то шифровка для разведотдела Генштаба японских вооружённых сил. Суд продолжался несколько дней; смертный приговор был вынесен ещё 25 человекам, заподозренным в «тряпицынщине».

Овчинников и Андреев, свершив «суд», сразу же сбежали в Николаевск, к японцам. Андреева потом видели в Харбине в качестве мелкого торговца. Овчинников эмигрировал в США, где издал книжку «Движение красных партизан на русском Дальнем Востоке. Николаевская резня».
4.

Очевидец вспоминает:

«...в грязном от близости человеческого жилья кустарнике ...на краю убогого селения Керби, под могильной насыпью, связанные верёвками, закованные в якорные цепи нашли свой последний приют анархисты, максималисты и коммунисты Тряпицын, Лебедева, Железин, Оцевилли-Павлуцкий, Трубчанинов, Сасов и Харьковский. Если бы не крошечный простой крест, каких много на убогих погостах сирот-бедняков, воздвигнутый неизвестной наивной чистой душой, то и в ум не пришло бы, что тут, в яму для нечистот, истерзанные, обагрённые кровью, оплёванные и проклятые свалены люди...».

Яков Иванович Тряпицын, вместе с революционерами-пропагандистами разлагал русскую армию во время I Мировой войны, но он искупил свою вину перед Россией, возглавив народную войну с японцами на Дальнем Востоке. То же самое можно сказать и о Нине Михайловне Лебедевой. Казнённая в возрасте 21 год, в 14 лет она была осуждена на вечное поселение в Сибирь за революционную деятельность, т.е. за подрыв устоев Империи.

После 1922 г. на какой-то дальневосточной партийной конференции ВКП(б) ставился вопрос об отношении к Тряпицыну. Дальневосточные представители «ленинской гвардии», которые по своему значению в истории народной партизанской войны на Дальнем Востоке и в подмётки не годились Якову Тряпицыну, зачислили его в «самозванцы-дикторы» и «контрреволюционеры-анархисты».

Справедливости ради скажем, что споры на коммунальных кухнях вокруг этой личности среди коммунистов не стихали никогда. Некоторым из них было всё-таки стыдно (может быть, потому, что из семи расстрелянных николаевских руководителей трое были коммунистами), и в 1960-х гг. они на 40 страницах машинописного текста написали «Декларацию» в защиту Тряпицына начальнику Главного управления архивов при МО СССР.

Победив в Центральной России и Сибири, Красная армия не встретила никакого сопротивления со стороны японцев и «на Тихом океане свой закончила поход». И это было чудом, потому что в той исторической ситуации, как казалось бы, у Японии был верный шанс, развязав военные действия против Советской России, оттяпать себе солидные куски нашей территории, как это удалось немцам по Брестскому договору!

Япония отозвала свои войска в метрополию не потому, что испугалась Красной армии, а потому, что видела решимость простого люда Дальнего Востока бороться с интервентами не на жизнь, а на смерть. Об этом говорил вид взорванного и превращённого в пепел Николаевска-на-Амуре. Это был презрительный плевок в сторону Японии, как в своё время сожжённая Москва была плевком в сторону хвалёных Наполеона и Франции.

Японии, которая была очень уверена в себе после Цусимы и Порт-Артура, сбил спесь высокий боевой дух Тряпицына и его партизан. Своими решительными действиями разгромивший японский гарнизон и без колебаний казнивший взятых в плен 135 японских военнослужащих, Тряпицын очистил сознание русских людей от «синдрома Цусимы». В этом его главная заслуга. В оглушительном разгроме советскими войсками японской Квантунской армии в августе 1945 г, есть в какой-то степени и заслуга Тряпицына.

Здравомыслящие люди на Дальнем Востоке убеждены, что Яков Тряпицын избавил большевиков от затяжной позиционной войны с сильным и коварным противником. Коммунистические «историки» скрыли от нас Национально-освободительную войну, которую на протяжении четырёх лет вёл на Дальнем Востоке Русский народ против японских оккупантов.

В октябре 1987 г. в интервью хабаровской газете «Молодой дальневосточник» кандидат исторических наук В.Г. Смоляк сказал:

«Чтобы быть объективным, приведу несколько высказываний людей, лично знавших Тряпицына.

Генерал-полковник В.З. Романовский: “Наши некоторые руководители того времени на Дальнем Востоке, не разобравшись с делом, пошли по пути провокаторов, помогли нашим врагам облить грязью наш народ и его великое дело, творимое им, очернить лучших борцов за власть Советов, наконец, истребить физически товарищей Тряпицына, Лебедеву и других, чем причинили огромный вред общему делу”.

Журналист П.И. Гладких (близкий родственник В.К. Блюхера): “В одной из бесед Василий Константинович сказал: ‘Для меня ясно одно: Тряпицын был борцом за власть Советов, таким же, как сибирский «дедушка» Нестор Каландаришвили, который также считал себя анархистом. Загубили Якова Тряпицына напрасно. Не разобрались досконально в этом сложном деле и наломали дров’”.

Первый главком НРА ДВР Г.Х. Эёхе: “Анархизм Тряпицына носит декларативный характер, во всяком случае, идеологически. Другое дело — его поступки, но в них больше самоуправства, безответственности, бунтарства и всего прочего, чем идейного анархизма... По целому ряду объективных и субъективных причин вокруг Тряпицына и его действий образовался такой невероятно запутанный, противоречивый клубок мнений, суждений и даже документов, что разобраться в них надо ещё много времени и много трудов”.

С этим пожеланием будущим историкам нельзя не согласиться».
5.

Креста на месте расстрела и «захоронения» Тряпицына и его товарищей давным-давно нет.

Летом 1980 г. минуло 60 лет после тех драматических событий; и я, автор этих строк, на рейсовом самолёте АН-2 прилетел в посёлок им. Полины Осипенко (бывший Керби), чтобы поклониться праху Тряпицына. Но на месте захоронения увидел большой... огород, засаженный картофелем. Но это ещё не самое ужасное. Годами ранее какой-то мужик по незнанию соорудил на могиле героев... туалет, но, узнав о своей оплошности, тем не менее, оставил туалет на месте.

В связи с этим, говорят люди, в посёлок прибыл директор Хабаровского краеведческого музея и известный на Дальнем Востоке писатель-натуралист Всеволод Петрович Сысоев. Он объяснил мужику ситуацию и полушёпотом приказал туалет — убрать. Полушёпотом потому, что в посёлке жили два «стукача» из КГБ: секретарь райисполкома и её муж — заведующий орготделом тамошнего райкома КПСС, которые, не медля, сообщали, куда надо, обо всех посторонних, интересующихся местонахождением «захоронения» и его состоянием.

Эта супружеская пара «стукнула» и на меня в хабаровское отделение КГБ. Откуда я знаю, что именно они? Потому что проводивший со мной профилактическую «беседу» работник КГБ любезно сообщил мне их имена и должности.

Почему посмертная судьба Якова Тряпицына столь необычна? Потому. что яркое проявление русского духа всегда было противно интернационалистам-ленинцам. Оно глубоко противно и пришедшим им на смену либеральным демократам. Отсюда идентичная коммунистической по своей «идейной» направленности статья в «Секретных материалах» в 2000 г., а не от недостатка архивных данных. Работая над этой главой, я, например, пользовался материалами, хранящимися в Дальневосточной книжной палате при Государственной Публичной библиотеке; и их там предостаточно.

С Юрием Васильевичем Бабанским в 1994 г. мне помог встретиться в Киеве ветеран Великой Отечественной войны, бывший офицер штаба генерала Рокоссовского, нештатный корреспондент газеты «За Русское Дело» Иван Иванович Макаренко. Я спросил у Юрия Васильевича: «Что вас побудило отдать тогда приказ?». Ответ был краток: «На моём месте это сделал бы каждый».

Несмотря на мои усилия, разговор развития не получил. Но ведь военный трибунал запросто мог осудить Бабанского за нарушение приказа «Патрон в патронник не досылать, на провокации не отвечать!». Решительность действий младшего сержанта успокоила не только границу, но и спасла его самого от дисциплинарного батальона или даже тюрьмы. Все понимали, что он отдал приказ, которого давно и с нетерпением ждали от рядового до генерала.

В книге «Белый Конь Апокалипсиса» впервые рассказано о том, кто на самом деле был «виновником» событий на острове Даманский. Я выслал книгу Ивану Ивановичу с тем, чтобы он вручил её генералу Ю.В. Бабанскому. Однако Юрий Васильевич в 1999 г. в Киеве уже не проживал. Усилия 80-летнего Ивана Ивановича — одного из членов Совета ветеранов войны Украины — найти его ни к чему не привели. И я вот уже много лет тоже ничего не знаю о местонахождении героя.

Я не думаю, что он чужд публичности. Тут дело, видимо, в другом. Юрий Васильевич тонко чувствует, что нынешние власть предержащие в ещё большей. чем их недавние предшественники-коммунисты. степени не приемлют таких ярких носителей русского духа, как он сам, как Яков Иванович Тряпицын. Поэтому он избегает бывать на каких-либо общественных собраниях, хотя его на них, может быть, и приглашают...

http://svitk.ru/004_book_book/12b/2807_gusev-drevnyaya_rus.php#_Toc218778964

Генерал А. И. Деникин впоследствии писал:
"Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала послужили большевики, я протестую. Россию развалили другие, а большевики — лишь поганые черви, которые завелись в гнойниках ее организма".
Вот таким поганым и был Яков Тряпицин.
Современные апологеты Тряпицына пошли дальше. Что только не придумывается, что бы оправдать преступления николаевского командующего. Даже выдумали мифические бомбардировки Николаевска японскими самолетами. Давайте обратимся к Г.Г. Левкину, хабаровскому краеведу, почетному члену Географического общества. В последние годы он неоднократно выступал с оправданием уничтожения Николаевска Тряпицыным. В своем очерке "История не терпит верхоглядства" ( "Вестник Сахалинского музея" No 9, 2002 г., стр. 497) он пишет: "Я не хочу останавливаться на вопросе сожжения основных построек в городе и порта перед уходом красных под напором японцев, когда гидросамолеты противника начали бомбардировки. Акция эта не была бессмысленной. Поскольку население уже было эвакуировано, то оставлять врагу зимние квартиры и порт для создания военно-морской базы у устья основной реки Дальнего Востока было бы преступлением". И невольно приходят на память слова: "Скажи-ка, дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, французу отдана...". Да, если можно сопоставить сожженный Николаевск со спаленной Москвой, то Тряпицына не грех сравнить с Кутузовым. Не так ли?

О "николаевском инцинденте"

Много легенд ходит вокруг этих событий - огромное количество народа было втянуто в эту историю.
Воспоминания очевидцев делятся на два лагеря: партизан и горожан.
Те кто захватывал город (а их было огромное количество)-так или иначе стремятся оправдать эту историю. Те кто оказался простым горожанином - резко отрицательно оценивают действия партизан.

Так как архивы у нас стремились собирать материалы "славной" истории, то в основном собирались воспоминания партизан. Впечатления и воспоминания горожан сохранились в эмигрантских архивах (народ из Николаевска и Сахалинской области "резко" побежал) и изредка в семейных архивах.
Только недавно во Владивостоке под редакцией А.Хисамутдинова была переиздана книга очевидца событий Константина Емельянова "Люди в аду". – Владиво-сток: Издательство ВГУЭС, 2004 (желающие ознакомиться могут запросить её по межбиблиотечному абонименту).

Почему партизан оказалось так много?

Когда Тряпицын объявил в ноябре-декабре поход на Николаевск, в начале у него был небольшой отряд.
В это время в районе было огромное количество неработающего зимой мужского населения (работа в регионе была сезонная - рыбалки, золотодобывающие компании, прииски зимой стояли).
В районе среди населения был довольно большой процент бывших ссыльных и каторжных. Отряды хунхузов так же были широко распространены.
Поэтому пограбить богатый город - центр золотодобывающей промышленности края, где проживали организаторы богатейших дальневосточных рыбалок- желающих нашлось много. К тому же Тряпицын направо и налево раздавал широкие обещания (именно для оплаты своих обещаний пришлось ему потом наладить выпуск своих денег - знаменитых "тряпицыновок", обеспечиваемых "золотым запасом" Николаевска. Для оплаты требовалась мелкие номинации, а в городе их не хватало.) Китайцев, кроме всего прочего, привлекали обещаниями раздачи им русских женщин (китаянкам запрещалось покидать приделы Китая, и китайские мужчины за пределами своего государства томились от вынужденного воздержания.)

Toihara

Полностью с Вами согласен.
Разница между партизаном и бандитом бывает чисто стилистическая в зависимости от того, вреден он больше твоим друзьям или твоим врагам.
Красные партизаны стали наводить в их понимании порядок и социальную справедливость в городе, то есть начали грабить, насиловать и убивать. Японский батальон попытался воспрепятствовать этому. Гарнизон вырезали. Мирные японцы также подверглись уничтожению. Ленин послал телеграмму командирам партизанских отрядов Тряпицину и Лебедевой-Кияшко с требованием соблюдения революционной дисциплины. Тряпицин ответил Ленину телеграммой: "Поймаю – повешу". Коммунисты во Владивостоке тоже собирались судить революционным судом этих то ли разбойников, то ли красных командиров.

Смесь в партизанах была адская - от разагитированных крестьян и работников рыбалок и приисков, до откровенных бандитов.
Вот, например, из допроса Оськи Кручённого (Трубчанинова): "-принимали ли вы участие в убийстве женщин и детей?
- Рубил. По приговору Сасова, Куликова и других.
- Рубили?
- Рубил. Нам это в привычку."
"Кручёному"-Трубчанинову на момент допроса идёт седьмой десяток. С 1874 года жизнь его прошла по тюрьмам и острогам Сахалинской каторги за уголовные преступления.
по поводу выступления японского гарнизона. Выступление было спровоцировано Тряпицыным.
В город Тряпицын вошёл благодаря соглашению с японцами (в это время московский центр уже договорился с японским командованием о создании "буферной республики" и о выводе японских войск с российского Дальнего Востока. Поэтому японскому представителю в Николаевске от своего начальства было приказано идти на соглашение с красными частями. Тем не менее, было заключено соглашение, по которому Тряпицын обязывался НИКОГО в городе не трогать.) Поэтому, когда тряпицынцы начали арестовывать и зверски мучить белогвардейцев в городе - японцы молчали, когда начали арестовывать богатых граждан и расстреливать их - японцы молчали, но когда Тряпицын приказал японцам разоружиться(что для них является позором- вспомните, в русско-японскую русским офицерам даже в японском плену было сохраненно оружия именно исходя из этого понятия воинской чести) - вот тогда японцы выступили. Перед этим они несколько раз ходили делегациями к Тряпицыну, пытаясь договориться. О возможном выступлении японцев Тряпицын знал (не знал точного времени)и поэтому готовился.
Легенда о "неожиданности" нападения японцев возникла из-за того, что стремясь уйти от ответственности Тряпицын дезинформировал центр.

Tаihara

/////"Благодаря военным и организаторским способностям Тряпицына, 26 февраля 1920 г. Николаевск-на-Амуре был взят с минимальными потерями: 2 убитых, 1 раненый и 14 человек обмороженных."/////

Город был СДАН без боя японцами по приказу "сверху" в связи с заключением договоренности о создании буферной республики. "Таланты" Тряпицына здесь не причём. При взятии крепости Чнырах проявили себя другие командиры.

Toihara

К сожалению, в высказываниях относительно Тряпицина и его действий в г. Николаеве, а так же "нейтралитете" японцев, слишком много эмоций. Как ыидно из докуметов, хранящихся в краеведческом музее г. Баговещенска, не было ни погромов, ни тем более "пароходов с барахлом", которые упоминались в предыдущих комментариях.
Ни в коем случае не стоит считать Тряпицына бандитом, барахольщиком и пр. Это была безусловно выдающаяся личность. Он сумел из отряда в 19 человек сделать армию из нескольких тысяч. Участвовал в боях первой мировой, награжден двумя георгиевскими крестами. В селе Мариинском лично не побоялся явиться в расположение посланного против него белого отряда под командованием полковника Вица, предложил во избежание кровопролития сдаться. При этом передал вражеским солдатам подарки и письма от родственников, находящихся в перехваченном партизанами обозе белых. В результате почти весь белый отряд перешел на сторону партизан.
Трудно сказать, был ли он большевиком. Скорее всего, нет. Как видно из предсмертного письма полковника Вица, во время переговоров Тряпицын считал себя анархистом. В те времена было очень много людей, охваченных ненавистью к прежнему порядку и стремящихся переустроить мир. Многие из тех, кто вместе свергал самодержавие, впоследствии стали смертельными врагами. Таково время...
После разгрома Вица отряд Тряпицына, насчитывающий цуже свыше полутора тысяч сабель, двинулся к Николаевску.
К тому времени там царила растерянность и паника. Начальнику гарнизона Медведеву удалось сколотить отряд лишь в 250 человек. Вся надежда белых была на японцев. Официально японцы держали нейтралитет, но, видимо, белые сделали командиру гарнизона предложение, от которого тот не мог отказаться. Майор Исикава, командовавший японскими войсками в городе, решил встретить партизан на подступах, но просчитался. Партизаны окружили Николаевск. Стремясь избежать напрасного боя, командование решило послать в город парламентеров... Они не вернулись, этим японцы и белогвардейцы поставили себя вне закона.
Убедившись, что город не будет сдан без боя, партизаны для начала овладели крепостью Чныррах, прикрывавшую Николаевск с моря, а 29 февраля 1920 года вошли в город. Вот тут японцы вспомнили о декларации генерал-лейтенанта Сирамидзу о соблюдении японской армии нейтралитета. Впрочем, впустив красных в город, Исикава, как потом выяснилось, имел далеко идущие планы. Не надеясь разбить врага в поле, он решил нанести удар в спину. В ночь с 11 на 12 марта, когда партизаны здорово отпраздновали установление в городе Советской власти, японцы предательски напали на части Красной Армии. Окружив штаб, они подожгли ракетами здание и открыли по нему ружейно-пулеметную стрельбу. По всему городу вели огонь по казармам. Тряпицын был дважды ранен и просил товарищей пристрелить себя, но его спасли.
Бои в городе продолжались три дня и закончились, когда в одном из домов квартала японского миллионера Симады сгорела группа японцев вместе с майором Исикавой. Так что утверждение о том, что нейтралитет первыми нарушили красные, мягко скажем не соответствует действительности. Кстати, в отместку за отряд Исикавы и был казнен С. Лазо, который к действиям Тряпицына отношения не имел.
С этого военного подвига японцы и вступили в войну, которая развивалась по своим законам. Разгромив революционные вооруженные силы в Приморье и Хабаровске, они готовились с началом навигации направить канонерские лодки и крейсеры для занятия Николаевска. Кроме того, десант был высажен на Сахалине и в Де-Кастри. Город начал готовиться к обороне.
На северном фарватере лимана, красные затопили баржи, груженные камнями, около с. Софийского поставили подводные мины, а в устье Амгуни около Тырского утеса - батареи. Но, поняв, что город не удержать, 10 апреля 1920 года решили произвести эвакуацию в Керби (п. им Полины Осипенко) за полтысячи километров от Николаевска, в глубь тайги. 30 мая 1920 г. эвакуация города была завершена и в ночь на 1 июня Николаевск запылал...
Гражданское население и раненые были доставлены в Керби пароходами. Бойцы Красной Армии весь путь проделали пешком. Вот как описывает этот путь в книге "Волочаевка без легенд" Г. Лёвкин: "Участник этого похода Трушенко вспоминал, что шли, огибая озера Чля и Орель, в направлении на Кульчи ("Якутское собрание"). Шли по марям, вязли во мхах и воде выше колена. Продукты кончились. Проводники бежали. Член Ревштаба и Исполкома Перегудов и братья Чупрынины нашли в тайге спрятанную муку, это в определенной степени спасло группу от голода. С едой было плохо. Тряпицын с небольшой группой ушел вперед, чтобы попытаться достичь жилых мест и решить вопрос с продовольствием. В это время молодой партизан Михаил Ларич и один латыш разделили на всех вьюк с неприкосновенным запасом шоколада, заявив, что Тряпицын не вернется. Но Яков Иванович возвратился, узнав о съеденном НЗ, потребовал к себе виновных. Латыш сбежал в тайгу, понимая, чем может закончится этот вызов, а Ларич предстал перед командиром. Тряпицын приказал его расстрелять, но никто этого делать не захотел. Тогда в присутствии всего отряда и штаба Тряпицын лично застрелил Ларича".
Измотанные до предела люди только на 21-й день вышли к р. Амгуни в районе Красного Яра, у Херпучинских приисков. Тряпицын с кавалеристами отправился в Благовещенск за продовольствием, предварительно организовав оборону, расположив войска заградительными отрядами. Однако бывшие белогвардейцы, кстати стоявшие на командных должностях стали саботировать приказы Тряпицына. Мятеж поднял взвод сахалинцев, потребовав отрядного собрания и принятия безотлагательных мер, так как по Амгуни шел террор, расстреливали людей. На скором собрании было решено выступить против Тряпицына.
Арест Тряпицына должна была произвести специальная группа из семи человек. Они прибыли на пароход "Амгунец", часовому был показан пакет с сургучными печатями, и пока он его рассматривал, в каюту Тряпицыну постучались, тот спокойно открыл дверь. На командующего направили револьверы и объявили, что он арестован. Тот принял сообщение с усмешкой, сказав: "Это мне не впервой. Кто поднял бунт? Довольно шутки шутить.
Мятежники торопились. Просто убить командующего они не посмели, поэтому организовали суд, который вошел в историю под названием - "суд 103-х". Он состоялся 7 июля 1920 года в поселки Керби, решение принималось простым голосование толпы. Вердикт: расстрел. После этого, суд разбежался и пришлось дважды созывать военные трибуналы. Уже после исполнения приговора, в Никольске-Уссурийском на партийной конференции Тряпицыну утвердили приговор на расстрел за измену Советской власти...

Хотелось бы вернуть земляков в цивилизованное русло дискуссии... Ну, не хотите Вы своё бесценное имя светить "кому попало"-ладно.НО ССЫЛКИ?.Авторов статьи? Это же не Вы пишите? Многое зависит от статуса автора, его образования,серьезности аргументации, личного отношения...Нырять в интернет у нас могут и первоклассники...История таки наука.
По теме "николаевского инцидента" на сегодня материалы концентрируются вокруг двух точек зрения:
-мнение Николаевского краеведа В.И.Юзефова (мне она понятна и близка)Я был лично знаком с Иннокентьевичем (он здорово мне помог по Д.Гиреву)Он всю жизнь собирал материалы по истории Николаевска.Опрашивал очевидцев. Имел уникальные документы, которые не попали в кладбище архивов советского времени...
- мнение тезки моего "топографа-академика"Левкина Г.Г. http://www.debri-dv.ru/article/810 Кроме тенденциозности и поисков "заказа", обвинений в предвзятости , я ничего конкретного, например, не увидел.
Остальные публикации ЖУРНАЛИСТСКОГО, сенсационного толка ссылаются на эти две...
Так зачем выдергивать по странице материалы двух версий? Дали ССЫЛКИ.Люди грамотные прочитали ВЕСЬ предлагаемый материал. Оценили для себя систему аргументов и доказательств. И приняли точку зрения, ту или иную...
В чем я не прав?

Уважаемые коллеги! Прочитал Ваши эссе, есть много замечаний по сути проблемы. Тема - Я.И.Тряпицын, Н.М.Лебедева -"тряпицынщина", "Николаевский инцидент" очень интересная, с весьма богатой историографией, как нашей (советской, российской), так и японской. В Ваших очерках много наносного, не соответсвующего историческим фактам. Дело в том, что все документы по данному сюжету находились в закрытых архивах ЦК КПСС, ввиду того, что в 1958-1973 гг. большая группа участников Гражданской войны и Великой Отечестенной войны обращалась лично к Н.С.Хрущёву, в Отдел пропаганды ЦК КПСС, в редакции многих центральных исторических журналов с требованием пересмотреть сюжеты о Тряпицыне и его соратниках. Катализатором стал выход очередного тома Истории Гражданской войны под редакцией д.и.н. Кузьмина. Положительного решения принято не было, всех местных "агитаторов" типа зав.отделом Н.Прибылова из Хабаровска, писателя Агишева и других начали преследовать, как у нас умеют это делать. Сюжет стал замалчиваться. Я автор монографии об истории анархистского движения в России, в которой я подробно освещаю все детали партизанско-повстанческого движения в низовьях Амура на основе уникальных документов. Знаком с творчеством Левкина (могу характеризовать как не очень внятную апологетику тряпицынщины), Юзефова (очень интересные работы, особенно с детализацией того, что было в Николаевске до сожжения, и что стало с городом в результате акции 27-30 мая 1920 года), А.Пелипаса (блестящие сюжеты о "действиях" японцев на Д.Востоке в целом и в Нижнеамурье) и других. Кстати, суд в Керби проходил с 6 по 9 июля 1920 года, Тряпицына и его соратников расстреляли 9 июля в 21 ч.45 минут и вначале похоронили на окраине села. Судили несколькими группами, некоторых суд "103-х" помиловал, например С.Л.Пономарева (Деда), некоторых отправили на общественные работы, откуда они успешно сбежали. Так что, не так всё неизвестно, как Вам кажется. А зверства сподвижников Тряпицына были необычайные, по Амгуни плыли трупы убитых, заколотых женщин и детей, на суде демонстрировался труп 8-ми летней девочки с рассеченной головой. Судить надо было и это было сделано... С уважением к Вам, кандидат исторических наук - Кривенький Валерий Владимирович (Москва).

"Как видно из докуметов, хранящихся в краеведческом музее г. Баговещенска" - каких именно документов?, что Вы конкретно имеете ввиду? Документы изучаю "крепко".
Поэтому и с оценкой способностей Тряпицина как выдающегося военночальника не согласна. Материалы Смоляка и Левкина, которые здесь цитируются,и после которых пошла гулять эта легенда, хорошо знаю.
Вот эта приведённая и процитрованная ссылка: http://svitk.ru/004_book_book/12b/2807_gusev-drevnyaya_rus.php#_Toc218778964 - вообще, историческая "попса".
Бесшабашность и хороший военначальник, согласитесь, две большие разницы. Георгиевский крест у него был один.
Кстати, бандитом, он сам себя называл именно так он подписал свою фотографию для Нины Лебедевой - "Яшка-Бандит". В близком его окружении были лица с уголовным прошлым. Именно ими он себя окружал и давал им ведущие полномочия: Лапта, Биценко, Сасов, Оцевилли. Бандитом его называли и очевидцы событий, в частности члены моей семьи. Моя бабушка, тогда вместе с родителями и братом и сестрой жили в Николаевске. В Николаевские события погиб мой прадед - телеграфист Илья Черепанов. Кстати, семья была прореволюционно настроенна, но в записках двоюродного деда (брата бабушки)относительно Тряпицына написано - бандит.
Хотя, всё же точнее будет охарактеризовать его действия: САМОНАДЕЯННЫЙ ДУРАК.
То, что он потом открещивался от репрессий, производимых его БЛИЖАЙШИМ окружением говорит о том, что а)либо врёт, что не знал; б) не мог контролировать - а какой же ты руководитель тогда? Взял на себя ответственность командовать - отвечай за действия команды.
Эпизод с Вицем - единственный из "военночальных подвигов" Тряпицина.
Выбран он был по указке "сверху" от хабаровского военревштаба. Почему он, а не популярный Г.Мизин, имевший на своём счету несколько достаточно крупных боевых операций? - сегодня можно строить только предположения. Мне кажется, что сработал "вес" хабаровчан.
По поводу суда: Тряпицына СПЕЦИАЛЬНО УСТРАНЯЛИ. Именно благодаря его несогласованным с центром действиям и отказом подчиниться военной дисциплине, он спровоцировал крупный международный конфликт, в результате чего были введены японские войска и оккупирован Сахалин, не говоря уже о других беззобразиях.
Toihara

http://oo11.mail.yandex.net/static/374997afa79d4c209044ee32f7632bed/pdf.html#43

ссылка пустая или проблемы с этим сайтом
Toihara

Это интересно - это сам Валерий Владимирович или его клон?
Так как и этот и предыдущие фрагменты взяты со старого форума: http://www.bigler.ru/forum/read.php?f=2&i=171533&t=171533&orders=asc&page=1
А вот с реальным Валерием Владимировичем Кривеньким я в переписке.
Toihara

Да - загадочная, по истечению лет личность. Вроде бы отряды с сахалина пришли в Николаевск за неделю -две недели до оставления города и несли охрану штаба, в "безобразиях" не участвуя (в патруль по городу их не назначали и в охрану к примеру тюрьмы тоже. Охраняли штаб- бывшее реальное училище и жили там же. Потом выходили со штабом, т.е с Тряпицыным. Он ехал впереди от сахалинцев. В этой же связке ехал кавалерийский отряд и отряд корейцев.Да - сахалинская группа о которой идёт речь - это отряд Овчинникова. Вместе блуждали по тайге (так как из-за недоверия к проводнику Трпицын решил вести отряд сам, ну и конечно же заблудились) Во время отлучек Тряпицына (он отъезжал) и произошёл тот эпизод с шоколадом. Вернувшийся Тряпицын пристрелил этого молодого партизана- сахалинцам это не понравилось. Ну а когда они пошли по вызженным рыбалкам, да трупы поплыли - ропот стал возрастать. Фамилию пока Кондрашкина в воспоминаниях не встречала. Вроде он погиб - но где? при каких обстоятельствх?
сами понимаете - много чего сейчас трудно найти. Письма сахалинцев из сах.архива надо смотреть. Газеты того времени
Toihara

На всякий случай, напомню в каком контексте нам известна фамилия К.Кондрашкина. После высадки 21 апреля 1920 года в Александровске японского отряда в 2000 штыков с бортов легендарного в Японии броненосца «Микаса» и крейсера «Мисими» (в «наказание» за николаевский инцидент) оккупационные власти взялись наводить «порядок». Были взяты под стражу члены временного Сахревкома (Колбунов, Бавбек, Самойлов, Дюжаков и пр.) Кстати, УЧАСТНИКИ партизанского движения – почтово-телеграфный служащий Левашкевич, милиционер Кольцов и крестьянин Добрияров. Бывший партизан кроестьянин из Онор Ремизов был убит. Отдельной группой проходят председатель Тымовского исполкома Т.Е.Чумаков, КОМАНДИР партизанского отряда К. КОНДРАШКИН и первый председатель Сахревкома А.Т.Цапко ( Из книги А.Т.Кузина Сахалинский ревком, Ю-С,2000, С.14.) Которых якобы арестовали увезли на корабль и «зверски замучили»…
Насколько данная информация достоверна? Решать Вам. Сегодня известны ФАКТЫ сложения легенд о героях гражданской войны на ДВ С.Лазо и В. Бонивуре… Имеет место версия историков Сахалина о том, А.Цапко интересовал японцев, прежде всего, как начальник радиостанции (источник информации о николаевских событиях. М.б. и другие связисты тоже). Известно также , что сахалинские партизаны организовано покинули остров и влились в армию Тряпицына… Во всяком случае, документальных подтверждений судьбы Цапко, Чумакова и Кондрашкина до сих пор не получено.
Что до «командиров» сахалинских партизан, то их несколько…Это и Фомин, и Овчинников, и Водянов… Кстати о И. Водянове (упоминающемся в истории бунта против Тряпицына)..В 1922 году на территории Рыбновской волости (северо-западный Сахалин) действовал подпольный ревком, для организации работы которого на остров Николаевским губкомом РКП (б) был направлен И.В. Водянов. (ГАПК (Гос.архив Прим.края) ф. П-61, оп.1, д.353, л.6).
Кто-то из «очевидцев» тех событий мог решить «сбежал»… А в августе 1925 года И.В.Водянов официально стал уполномоченным Сахревкома в районе (СЦДНИ –сах.центр документации новейшей истории, ф. П-1,оп.2, д.4, л.66), секретарем у него был назначен В.И.Сутулов (будущий начальник Александровского узла связи, расстрелянный в 1935 году). Я многие годы общался с его сыном Константином Васильевичем. Продолжаю общаться с жительницей Александровска его невесткой Верой Васильевной Сутуловой (из польских каторжан Щеглинских, проживавших в одном доме с Пилсудским). Сами Сутуловы перебрались с Уссурийской Ж/Д ГДЕ ДЕД ещё до революции перевозил «запрещенную литературу». Предупрежденный знакомым из полицейских, бежал на Сахалин…Сам В.И.Сутулов успел повоевать в армии С.Лазо, перед отправлением на подпольную работу…
Вчитываясь в комментарии к николаевским событиям, тешу себя надеждой, что островитяне не «запачкали себя кровью невинных людей»… В этом плане мне близки мысли «Тоёхары» о том, что Сахалин жил уже 20 лет НЕ В УСЛОВИЯХ каторги! Партизаны были людьми молодыми и не несли криминального груза …А вот верхушка партизанской армии была из Нерчинской каторги, развалившейся в 1918 году с её «законами и нравами»…

"Вчитываясь в комментарии к николаевским событиям, тешу себя надеждой, что островитяне не «запачкали себя кровью невинных людей".
Сахалинцев запачкал предатель бывший начальник сахалинской милиции И. Андреев,который сбежал после растрела Тряпицина с помощью японцев на Сахалин,а затем в Китай где и доживал свои дни до 1932года.

Делаю перепечатку ссылки на вашем сайте плохо читаются.

века минувшего посвящается.

Андреев Иван Тихонович

Г. В. Фуфыгина (Смышляева)

А. Н. Фуфыгин

Составляя родословную фамилии СМЫШЛЯЕВЫХ (см. Кольский родословец №№ 1-3), много времени пришлось провести в музеях и архивах Хабаровского края, Благовещенска, Николаевска-на-Амуре, ознакомиться с многочисленными архивными материалами и периодикой 1917-1922 гг. Много интересного удалось узнать о периоде Гражданской войны на Дальнем Востоке, открыть новые и неизвестные факты жизни семьи Смышляевых и, в частности, о муже моей тети Смышляевой Ирины Васильевны – участнике Гражданской войны на Дальнем Востоке Андрееве Иване Тихоновиче, дела и имя которого незаслуженно забыты.

Иван Тихонович Андреев родился 7 октября 1884 году в селе Дубки Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии в семье крестьянина Тихона Андреева1. Его родители – отец Тихон Андреевич, крестьянин деревни Сменково Лужицкой волости Ямбургского уезда, 19 лет и мать Анна Феодоровна, крестьянка деревни Сменково, 20 лет сочетались браком 2 мая 1876 года2. В семье было 8 детей3.

Братья – Николай 03.12.1877 г.р.4, Василий 01.01.1880 г.р.5, Иоанн 27.04.1881 г.р. (умер в возрасте 10 лет) и сёстры – Анна 30.01.1883 г.р.6, Евфимия 04.01.1888г.р.7, Екатерина 13.11.1889 г.р.8 Иван Тихонович в юности плавал на Балтике, служил в торговом флоте кочегаром, матросом, рулевым. Образование получил начальное в церковно-приходской школе. Его бабушка (по неутонченным данным) была финка. 22 февраля 1913 года родился первый сын – Алексей, о чем в метрической книге церкви 34-го Сибирского стрелкового полка на острове Русском (в бухте Рында) сделана запись под № 99. Второй сын – Михаил родился 16.10.1915 года.

На военной службе Иван Тихонович прослужил 15 лет. До Октябрьской революции проходил службу в крепости Чныррах, что располагалась у города Николаевска-на-Амуре, пройдя по служебной лестнице от рядового до фельдфебеля сверхсрочной службы. В 1912 году после сдачи экзаменов ему был присвоен чин подпрапорщика. В 1914 году окончил офицерское училище (на острове Русском), где ему было присвоено звание зауряд-прапорщика артиллерии. По непроверенным данным, участник Первой мировой войны, награждён двумя Георгиевскими крестами за храбрость. С большевистскими взглядами Андреев познакомился ещё на боевых позициях на фронте в Пинских болотах. После Февральской революции в 1917 году вернулся в Николаевск-на-Амуре и стал рыбачить в организованной им рыбацкой артели «Сивуч» в Амурском лимане и Татарском проливе. В этом же году у Андреева И. Т. 2 ноября родился третий сын – Виктор.

28 января 1918 года Андреев (подпрапорщик-артиллерист) принимал участие в 1-м заседании Чрезвычайного Сахалинского областного земского собрания - представителем от Сергие-Рождественской волости, который постановил передать всю власть земству.

Накануне оккупации крепости и города японцами в августе 1918 года Андреев привёл в негодное состояние орудия крепости, спрятав в надёжном месте орудийные замки. Когда в сентябре 1918 года город захватили японцы, продолжал заниматься рыбалкой и поддерживал нелегальную связь с большевистским подпольем10.

Как стоящий на платформе большевиков во время краткого периода Советской власти в Николаевске до 2 августа 1918 года был помощником у заместителя военного комиссара Бебенина, активно включился в борьбу за Советскую власть, был назначен начальником артиллерии в крепости Чныррах.

На Съезде трудящихся Сахалинской области, проходившем в захваченном партизанской армией Я. Тряпицына Николаевске-на-Амуре в марте 1920 года, был избран членом исполкома и начальником областной милиции.

В середине мая 1920 года японцы открыли блокаду Николаевского побережья, отряд миноносцев и два линейных корабля – «Микаса» и «Микашим» блокировали проливы Лаперуза и Татарский. Под контролем японцев оказалось всё побережье от Охотска до Де-Кастри. В конце мая японцы открыли сухопутные операции. На Сахалине, в Де-Кастринском заливе был высажен крупный десант, около 20 тысяч человек. Японцы стали готовиться с началом навигации выслать канонерские лодки со стороны Хабаровска и крейсера со стороны моря для захвата Николаевска. Город оказался окружённым со всех сторон, и дни его были сочтены11.

Партизанская армия не смогла бы противостоять превосходящим силам противника, и было принято решение оставить город. Вопреки мнению большинства, Тряпицын Я. предложил эвакуировать всё население, и если придётся, то принудительно, а город уничтожить «… для иностранных государств будет очень показательно, если мы сожжём город, и все население эвакуируем»12.

Тряпицын отдал приказ расстреливать всех, кто не захочет эвакуироваться и попытается скрыться в ожидании японцев. В городе начались массовые расстрелы и убийства. В последние дни эвакуации города Тряпицын отдал приказ расстрелять находящихся в тюрьме большевиков Будрина, Иваненко, Мизина и других своих идейных противников.

О причинах расстрела большевиков написал известный анархист Володин М. в статье «Трагедия Николаевска-на-Амуре»: «Да, эти “коммунисты” были партизанами расстреляны. Но – почему и как? Руководствуясь принципом сохранения революционной дисциплины и единства среди восставшего населения, Обл. Исп. Ком. Советов края и партизанский штаб, в силу необходимости,

должны были пресечь попытки некоторых коммунистов подчинить вооруженные массы своему партийному центру»13.

Один из крупнейших городов Дальнего Востока, в котором по состоянию на 1919 год проживало около 19 тысяч человек и насчитывалось около 1200 домовладений, был стёрт с лица земли.

Можно рассуждать, насколько правильным было решение об уничтожении города, но Тряпицын принял такое решение и на суде это будет поставлено ему в вину. 1 июня 1920 года радиостанция крепости Чныррах передала последнее радиосообщение штаба Красной Армии: «Товарищи! В последний раз говорим с Вами. Оставляем город и крепость, взрываем радиостанцию и уходим в тайгу. Всё население города и района эвакуировано. Деревни по всему побережью моря и в низовьях Амура сожжены. Город и крепость разрушены до основания, крупные здания взорваны. Все, что нельзя было эвакуировать, и всё, что могло быть использовано японцами, нами уничтожено и сожжено. На месте города и крепости остались одни дымящиеся развалины, и враг, придя сюда, найдёт только груды пепла. Мы уходим…»14.

Оставив полыхающий пожарищами город, партизанская армия и оставшиеся в живых жители города по таёжным тропам отправились в двухнедельный поход в глубь тайги в село Керби (ныне районный центр Полины Осипенко), что на берегах реки Амгуни.

Часть партизан эвакуировалась из города по реке Амгуни на имеющихся плавсредствах. По свидетельству очевидца – партизана Павлова Н. К., механиком катера «Желанный» был 17-летний Смышляев Василий – мой отец (Г. В. Фуфыгиной (Смышляевой)), состоящий в отряде артиллеристов под командованием И. Т. Андреева.15

Последним город покидал отряд артиллеристов под командованием Андреева И. Т., которым было поручено взорвать форты и орудия в крепости Чныррах.

Понимая пагубность поведения Главнокомандующего партизанской Красной Армии Тряпицына, который, окружив себя бандитскими элементами, фактически узурпировал власть, Андреев возглавил против него заговор, который закончился арестом и расстрелом “нижне-амурского диктатора”.

На рассвете 3 июля 1920 года около 3 часов ночи группа партизан во главе с Андреевым подошли к Керби и арестовали командующего партизанской армией Тряпицына и его штаб, вместе со спящей охраной.

В Керби начало твориться что-то невообразимое. Сначала население перепугалось, а затем обрадовалось неожиданному освобождению. Со всех сторон поволокли к барже всех, кого считали приспешниками Тряпицына – командиров больших и малых отрядов, жителей села, стоило только на кого-либо показать пальцем как на сочувствующего Тряпицыну. В первый день не особенно разбирались, и как всегда, по-русски, аресты шли без всякой меры и обоснования. Всего арестовали и посадили около 450 человек, многих зря, по оговору, по злобе или личным счетам и вражде.

Итак, уже днём 3 июля новая власть в Керби установилась окончательно.

В официальной истории Гражданской войны не было случаев, чтобы мирное население на законных основаниях создало народный суд и осудило представителей избранной власти.

6 июля на общем гарнизонном собрании в Керби с докладом по текущему моменту выступил председатель Временного Военно-революционого штаба Андреев. Собрание одобрило действия штаба по ликвидации бандитского окружения Тряпицына и постановило: «Вести начатое дело смело, надеясь на нашу поддержку, и совместно с Советской властью стремиться к осуществлению идеалов рабоче-крестьянской власти Советов». Было принято решение избрать, «для рассмотрения дела Тряпицына и его ближайших приспешников из частей войск, рабочих союзов и населения с. Керби по два делегата из 50 для создания гласного Народного Суда, причём решение суда привести в исполнение немедленно»16.

На следующий день, 7 июля 1920 года, распоряжением командующего войсками Андреева состав Народного Суда было решено «дополнить представителями от всех граждан, а именно: по одному делегату от каждых 25 (двадцати пяти) человек, как от товарищей партизан, так и от всего прочего гражданского населения. Избранные представители, снабженные мандатами, должны явиться завтра, 8 июля, к 8 часам утра в помещение следственной комиссии для исполнения своих обязанностей»17.

Всего было выбрано 103 члена Народного Суда, отсюда и пошло во всех источников упоминание о «суде 103х».

Судебное заседание открыл новый Главнокомандующий Андреев, который приветствовал суд от имени Ревштаба и призвал судить по совести и тщательно, не для удовлетворения кровожадных инстинктов массы уклонившихся от долга советских работников, а для успокоения в рядах истинных друзей Советской власти, дабы другим неповадно было.

Так они и встретились в последний раз – закованный в кандалы, обвиняемый в совершении тяжких преступлений против Советской власти и своего народа бывший Главнокомандующий Красной Армией Яков Тряпицын и его бывший командир отряда артиллеристов Иван Андреев. Заговор удался, настало время платить по старым счетам. Последнее слово было за Народным Судом.

О том, как проходил суд над Тряпицыным и его приспешниками, достаточно подробно написано как советскими, так и зарубежными исследователями.

Всего подсудимых было 130, из них 23 были расстреляны, 40 приговорены к различным срокам тюремного заключения, остальные оправданы.

По приговору народного суда постановили: «За содеянные преступления, повлекшие за собою смерть около половины населения Сахалинской области, разорившие весь край, постоянно подрывавшие доверие к коммунистическому строю среди трудового населения области и могущие нанести удар авторитету Советской власти в глазах трудящихся всего мира, гражданина Тряпицына Якова, Лебедеву Нину, Харьковского Макара, Железина Федора, Оцевили-Павлуцкого Ивана, Сасова Ефима и Трубчанинова подвергнуть смертной казни через разстреляние»18.

Казнь проходила поздним вечером 9 июля 1920 года. Два взвода вызвали в оцепление на окраину села, около большой вырытой ямы. В селе усилили караулы, к барже, где находись приговорённые, никого не подпускали. От баржи до места казни сплошной людской коридор. После команды «Взвод» – «Приготовиться» среди приговорённых послышался ропот, Железин – председатель Сахалинского облисполкома срывающимся голосом закричал: «Стреляйте! Но помните, что за нами придёт мировой пролетариат и он сметёт Вас!» Команда «Пли», недружный залп, два или три выстрела запоздали. По свидетельству очевидцев «Тряпицын до конца, до последней секунды вёл себя стойко. Когда раздался залп по осуждённым, все упали. Не убитых первым залпом и ещё живых добили контрольными выстрелами в голову. Убитые под охраной особого поста были оставлены на краю вырытой ямы до следующего дня».

Похоронили расстрелянных спустя день, когда все жители смогли лично убедиться, что приговор в отношении Тряпицына и злодеев, терроризировавших мирное население и виновных в гибели нескольких тысяч мирных жителей, в сожжении их родного Николаевска, приведён в исполнение.

Приказом по войскам Народно-революционной армии Дальневосточной Республики (ДВР) Андреев И.Т. был назначен командующим Охотским фронтом19. 16 июля в Керби на 1-м съезде Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Амгуно-Кербинского района был избран – областной Ревком, в состав которого вошёл заведующим военной частью Андреев И. Т.

Директивой Военного Совета Амурского фронта №148/оп от 10.08.1920 года ему было предписано проводить мероприятия по популяризации объединения областей ДВР и развития партизанского движения в Приморской области.

Распоряжением № 40 от 22.08.1920 года командующий войсками Андреев И.Т. объявил себя в подчинении командованию всеми вооруженными силами ДВР20. После расстрела членов Сахалинского облисполкома и штаба Красной Армии Тряпицына в село Керби из Благовещенска прибыл уполномоченной Военного Совета Амурского фронта по войскам Народно-революционной армии ДВР (Дальневосточной Республики) Безднин, приказом № 1 и 05.09.1920 года распустил Ревштаб партизанской армии и принял от Командующего армией Андреева И. Т. все дела Ревштаба21. Партизанская армия была расформирована и влилась в состав 19го Сибирского стрелкового полка, который был передислоцирован в город Свободный.

Освобождённый от своей должности Иван Тихонович Андреев направился в город Благовещенск, где находилось правительство (ДВР), для доклада о кербинских событиях.

В партийном архиве Благовещенского обкома КПСС в 2000 году удалось найти информацию о дальнейшей жизни Ивана Тихоновича после Кербинских событий.

В списке коммунистов в Благовещенской городской партийной организации после перерегистрации в 1920 году под № 599 числится Андреев Иван Тихонович – возраст 36 лет, образование 2 класса земской школы, член партии с 1917 года, профессия – артиллерист. В примечании указано, что Андреев И. Т. числится за облкомпартом22. Обнаружение этого документа, как и ряда других, указанных ниже, опровергает утверждения некоторых авторов о том, что якобы Андреев И. Т. никогда не был в партии большевиков.

В Государственной публичной библиотеке Санкт-Петербурга есть один из номеров газеты «Красный клич» – органа Военно-Революционного штаба Николаевского округа (партизанской Армии) № 36 от 20.07.1920 года. В этом номере помещено объявление о том, что с «16 июля с.г. в с. Керби образуется группой старых коммунистов Партия коммунистов Сахалинской области. Избран временный Сахалинский областной комитет партии в составе 7 человек, в т.ч. т.т. Акимов, Слепак, Андреев …»

В фондах Амурского обкома РКП(б) обнаружен протокол заседания облкомпарта от 27 сентября 1920 года. На заседании присутствовали прибывшие из Керби: АНДРЕЕВ И. Т., Лямзин, Акимов, Днепровский (будущий автор книги об Андрееве И. Т.). «Постановили: Доклад принять к сведению, вменив в обязанность всем коммунистам, прибывшим из Керби, представить в срочном порядке в Облкомпарт для рассмотрения на политбюро письменные доклады о николаевских событиях»23-24.

При дальнейших поисках следы этих докладов найти не удалось.

В фонде общего отдела обкома партии обнаружены «Сведения о распределении коммунистов, прибывших из военчастей в течение 1921 года», составленные 19.12.1921 года. Под № 15 указано, что в распоряжение Благовещенского укома прибыл Андреев И. Т. на ответственную работу25. Можно предположить, что после заседания облкомпарта 27.09.1920 года, где была заслушана информация о событиях в Николаевске и Керби, в течение года Андреев И. Т. проходил воинскую службу в одной из воинских частей Народно-революционной армии ДВР. Об этом косвенно свидетельствует список членов областной партийной организации за 1921 год где фамилия Андреев И. Т. отсутствует.

Ирина Васильевна – жена Андреева И. Т. в своей автобиографии, написанной в феврале 1946 года в Шанхае, при подаче заявления о восстановлении её в гражданстве РСФСР написала, что «распоряжением из Благовещенска муж был назначен зав артиллерийскими складами в Ново-Алексеевске (г. Свободный). Вскоре его перевели в село Мариинск, т.к. в Ново-Алексеевске на него было два раза покушение как месть за арест Тряпицына».

Неоднократно в архивных источниках встречалась информация, что Андреев И. Т., прибыв в Благовещенск, был назначен начальником местной милиции. Однако, изучив все местные газеты за 1920-22 гг. и архивные документы местной милиции, эта информация не подтвердилась.

После расстрела Тряпицына и его сподвижников на Андреева было совершено несколько покушений, и его жизнь была постоянно в опасности.

Город Благовещенск был буквально переполнен анархистами и максималистами, они буквально засыпали Андреева анонимками с угрозами, что убьют его.

Как вспоминает старший сын Андреева – Алексей Иванович: «зимой 1922 года в Николаевске наш дед – Смышляев Василий Фёдорович пришел к нам домой и сказал, чтобы мы срочно покинули дом. Он посадил нас на сани (мою маму Ирину и двоих моих братьев – Михаила и Виктора) и перевёз нас через пролив на Сахалин, где нас встретил отец».

Известно, что Андреев настаивал на отъезде в Хабаровск, где он надеялся найти свою семью, его просьбу поддержали в Амурском обкоме, и летом 1922 года он получил назначение в село Мариинское-на-Амуре председателем волисполкома и воинским начальником так называемой демаркационной линии с японцами, проходившей в селе Мариинском.

В архиве обнаружен интересный документ – «Доклад об Удском уездном управлении» Эмиссару Правительства по Приамурской области председателя Удского уездного

управления Прокопенко от 01.06.1922 года: «уездное управление перестало функционировать, я и зав. продотделом вынуждены были выехать в Хабаровский уезд. Андреев, оставаясь для связи и сохранности имущества, должен был выехать в силу многих обстоятельств личного характера»26.

Из воспоминаний близкого знакомого Андреева И. Т. – партизана Павлова Н. К, которые хранятся в государственном архиве города Николаевска-на-Амуре, есть интересная информация, которой можно доверять, а именно: «летом 1922 года я встретил в Хабаровске Андреева И. Т. и узнал от него, что он получил назначение председателем исполкома и воинским начальником в село Мариинское пока японцы не эвакуируются с Нижнего Амура. В Мариинское мы прибыли вместе. Вскоре мне стало известно, что Андреев дал согласие японскому капитану Хаяси на работу в лесничестве в село Рыковское на о. Сахалин»27.

Эти сведения подтверждает и жена Андреева – Ирина Васильевна в своей автобиографии, написанной в Шанхае в 1946 году – «Вскоре Мариинск был занят японцами, которые предложили мужу службу на о. Сахалине в село Рыковское посредником между крестьянами и японцами».

В фондах Государственного архива Хабаровского края хранятся воспоминания Виноградова П. Я. – председателя следственной комиссии в Керби, образованной после расстрела Тряпицына Я., который утверждает, что в 1922 году Андреев И. Т. находился на должности начальника погранзаставы в с. Софийское, где и получил разрешение от начальника японской заставы разрешение на выезд к семье в с. Рыковское на Сахалине, где находилась его семья.

Ирина Смышляева затем рассказала своим детям, что дед проявил инициативу и перевёз её с детьми на Сахалин, чтобы спасти семью от покушений соратников Тряпицына, и на то были веские основания.

Таким образом, найдя семью, Иван Тихонович оказался на территории острова Сахалин оккупированной японскими войсками, и надолго.

После приезда на Сахалин, семья короткое время жила у родственников деда в городе Александровске, а затем переехала в село Рыковское, там жили на квартире у какого-то крестьянина, а затем переехали в Народный дом.

Можно только представить какие моральные потрясения переживал Андреев, опасаясь за жизнь своих детей и жены. О покушениях на него он рассказал своему сыну Алексею:

- Первый случай произошёл на какой-то железнодорожной станции. Отец куда-то ехал. На нем была шуба. Дело было зимой, и один из его попутчиков попросил его одолжить шубу, чтобы сбегать на станции за кипятком. И только он выскочил из вагона на перрон, как несколькими выстрелами был убит.

- Второй случай. Отец шёл по улице и услышал несколько выстрелов издалека. Прохожий, шедший за отцом, крикнул ему, что это стреляют по нему. Отец укрылся за домом, и стрельба прекратилась.

- Я помню, что отец постоянно волновался, что сведут счеты с ним и его семьей28.

По архивным воспоминаниям – сына заместителя военного комиссара Бебенина Н., с отцом которого Андреев И. Т. работал в 1918 году в Николаевске-на-Амуре, на Андреева И. Т. в Благовещенске было совершено три покушения. В него стреляли три раза, и один раз пуля зацепила ему руку, когда он в сопровождении милиционера шёл к нему на квартиру поздним вечером29.

На Сахалине Иван Тихонович прожил почти три года до эвакуации японцев в январе 1925 года. 9 января 1924 года в семье Андреевых родился четвёртый сын – Валентин30. Возвращаться в Россию было невозможно, и поэтому Андреев стал эмигрантом – семья переехала в Китай, где долгое время проживала в русской колонии в Шанхае. Жизнь в Китае было трудной и безрадостной, не выдержав жизни на чужбине Иван Тихонович Андреев закончил свой жизненный путь в 1933 годуДети И. Т. Андреева (слева направо) - Валентин (1924), виктор (1917), Михаил (1915), Алексей (1913). Эмиграция, Шанхай, 1923 год.

Дети И. Т. Андреева (слева направо) – Валентин (1924), Виктор (1917), Михаил (1915), Алексей (1913).

Эмиграция, Шанхай, 1932 год.

Фото из архива авторов статьи.

Оставаясь на чужбине, Ирина Васильевна мечтала вернуться на Родину вместе с детьми, которую вынуждена была покинуть в трагические годы Гражданской войны и такая возможность была представлена после окончания Второй мировой войны.

Невозможно было даже представить, какая трагическая судьба ожидала их – Ирину Васильевну и её детей Алексея, Валентина и Михаила, которые после подачи ими заявлений о восстановлении их в гражданстве РСФСР в Генконсульство СССР в Японии, вернулись в 1947 году по зову сердца в Советский Союз31.

Радость возвращения на Родину была омрачена тем, что им не разрешили жить на Амуре, рядом с родственниками, а направили на работу в город Свердловск на паровозоремонтный завод.

Спустя несколько лет по надуманным основаниям Алексей и Валентин были осуждены на 25 лет, как американские шпионы32. По иронии судьбы в заключении они находились рядом с теми местами, где хотели бы проживать, возвратившись на Родину после длительной разлуки. И только смерть «Вождя всех народов» дала им возможность возвратиться из сибирских лагерей, в город Ростов-на-Дону к ожидавшей их матери.

Мужественные люди, они сумели наладить свою жизнь после амнистии и последующей реабилитации33-34. К сожалению, тяжёлые условия жизни Валентина и Алексея в лагерях, сократили их срок жизни. Сейчас в Ростове живут внуки Андреева И. Т. – Ирина, Виктор, Жора, Владимир, Надежда и правнуки – Инна, Наташа, Женя, Валера и Юля.

Иная судьба сложилась у третьего сына Ивана Тихоновича Андреева – Виктора, который в отличие от своих братьев не поехал в Советский Союз (к этому времени он уже был женат и имел двоих малолетних детей).

Сначала он выехал с семьей в Бразилию, а затем в США. Много и напряженно работал, построил свой дом. Последнее место работы – Библиотека конгресса США. Виктор Иванович очень добрый человек, интересный собеседник, хорошо знает историю России, много повидал в своей жизни, знает несколько языков.

В настоящее время Виктор Иванович на пенсии, ему 89 лет, очень любит русские народные песни. Всю свою жизнь Виктор Иванович пытался найти близких ему людей (Смышляемых, Колосовских), которых знал и которым посылал письма (и все без ответа!) в далекие 40-е годы из Шанхая. Дважды в 70-е и 80-е годы приезжал в Советский Союз, но поиски оказались безрезультатными. Наши генеалогические изыскания в музеях и архивах помогли встретиться и наладить родственные связи, утраченные более 70 лет назад. Есть что рассказать и что вспомнить.

Двое детей – Татьяна и Александр знают о делах своего славного деда Ивана Тихоновича по рассказам своего отца и по нашим публикациям.

В Советском союзе сведения о жизни и делах Андреева И. Т. можно было узнать только в архивных документах, нередко скрытых от глаз посторонних, имя его в истории Гражданской войны практически не упоминалось. Даже в вышедшей в 50 годы книге – «По долинам и по взгорьям» про события 1920 года в Николаевске-на-Амуре Днепровского С. П. очевидца тех событий, близко знавшего И. Т. Андреева он упоминает его под вымышленным именем Бодреева Ивана Павловича35.

И только перемены, связанные с перестройкой и возрождением России позволило стряхнуть многолетнюю пыль с архивных документов и донести до потомков дела и жизненный путь Ивана Тихоновича Андреева.

Хорошо сказал о своем отце и своих братьях Валентин Андреев в письме, написанном в 1968 году: «Отец корысти не имел! Признания не ожидал – люди признают лишь мертвых! Зато имел он самое большое – он имел душевное удовлетворение в честном и хорошо выполненном долге перед Родиной и сохранении доброго своего имени, что является для нас самым большим наследством.

Четыре его сына не уронили нашей фамилии. Отцу за нас не пришлось краснеть. Мы такие же русские, как и он, и доказали это своей жизнью за границей».

Имя и дела Ивана Тихоновича Андреева – не забыты, его внуки и правнуки, семьи Смышляевых и Колосовских, навсегда сохранят его образ в своей благодарной памяти.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. ЦГИА СПб, Ф. 19, оп. 125, д. 866, л. 876об. - 877.

2. ЦГИА СПб, Ф. 19, оп. 124, д. 631, л. 207об. - 208.

3. ЦГИА СПб, Ф. 19, оп. 124, д. 632, л. 461об.

4. ЦГИА СПб, Ф. 19, оп. 125, д. 859, л. 600об.

5. ЦГИА СПб, Ф. 19, оп. 125, д. 863, л. 610об. - 611.

6. ЦГИА СПб, Ф. 19, оп. 125, д. 865, л. 700об. - 701.

7. ЦГИА СПб, Ф. 19, оп. 125, д. 1217, л. 950об. - 951.

8. ЦГИА СПб, Ф. 19, оп. 125, д. 1218, л. 1024об. - 1025.

9. РГИА ДВ, Ф. 244, оп. 1, д. 101. л. 6об. - 7.

10. Николаевский-на-Амуре муниципальный краеведческий музей – Фонд «Участники революции и гражданской войны», – А-4-10, оп. 78 д. 3899/1-3.

11. «Воля». Владивосток. 12.06.1920.

12. ГАХК, Ф. 44, оп.1, д.290, л. 24.

13. Володин М. Трагедия Николаевска-на-Амуре. // Анархический вестник – Берлин, 1923. – № 2, – С. 46.

14. Известия Камчатского областного Совета». 03.06.1920.

15. ГАХК (филиал г. Николаевск-на-Амуре), Ф. 715, оп. 1, д. 3, л. 103.

16. ГАХК, Ф. 1181, оп. 2-с, д. 2, л. 1 ? подлинник.

17. ГАХК, Ф. 1181, оп. 2, д. 8, л. 12.

18. Гутман А. Я. (А. Ган). Гибель Николаевска-на-Амуре. – Берлин, 1924. – С. 123-124.

19. Левкин Г. Г. Волочаевка без легенд. – Хабаровск, Приамурское географическое общество, 1999. – С. 199.

20. ГАХК, Ф. 1181, оп. 1, д. 4, л. 29.

21. ГАХК, Ф. 1181, оп. 1, д. 5, л. 50.

22. ГААО, Ф. п-9, оп. 1, д. 54, л. 8.

23. ГААО, Ф. 1, оп.1, д. 1, л. 115.

24. ГААО, Ф. 1, оп.1, д. 10, л. 85.

25. ГААО, Ф. 9, оп.1, д. 116, л. 1.

26. Николаевский-на-Амуре муниципальный краеведческий музей – Ф. р-1534, оп.1, д.19, л. 36-37.

27. ГАХК (филиал г. Николаевск-на-Амуре), Ф. 715, оп. 1, д. 2, л. 1.

28. ГАХК (филиал г. Николаевск-на-Амуре), Ф. 715, оп. 1, д. 10, лл. 77-79.

29. ГААО, Ф. 1887, оп. 1, д. 210, л. 16.

30. ГАСО, Ф. 23, оп. 1, д. 227, лл. 1-2.

31. МИД РФ. Архив внешней политики РФ. Ф. 50, оп. 2, 10, пор. № 2, папка № 730.

"А вот верхушка партизанской армии была из Нерчинской каторги, развалившейся в 1918 году с её «законами и нравами»…"
С ярлыками вы лихо...
Н. Лебедева, племянница и приемная дочь губернатора Забайкальской области, посвятившая себя революции (за что отбывала наказание на каторге вместе с М. Спиридоновой), в 1918 г. примкнувшая к группе благовещенских максималистов, сотрудничавших с РКП (б).

Ярлыки это что-то из недавнего прошлого - плохое и мешающее нормально ощущать действительность? Вы о чем? Косвенно подтвердив близость Нерчинской каторги, давайте вернемся к "довольно оригинальное представление о составе первых партизанских отрядов Джона Уорда - оно "состоит из двух элементов: из беглых каторжников , выпущенных большевиками из тюрем, и богатых крестьян" ("ловких и жадных")
Откуда "беглые каторжники"?На Сахалине их нет с 1904 года... Я лишь ищу ответ той бесчеловечности по отношению к мирному населению. Примеров было представлено предостаточно. Добавлю историю канонизированного сахалинского священника о.Филиппа Распопова (из Викапедии)
23 ноября/ 6 декабря 1919 г. партизаны-анархисты из банды Якова Тряпицына и Нины Лебедевой ворвались в дом отца Филиппа, где он жил со своей женой Ольгой Николаевной и семью детьми, вытащили на улицу и поволокли к реке Амур. Внешним поводом для расправы могло послужить то, что однажды отец Филипп укрыл от красных партизан белого офицера. Его вытащили в лютый мороз, почти без одежды, на замерзший Амур, где в течение долгого времени оскорбляли и били, а, в конце концов, бросили в прорубь, где он и принял мученическую смерть.
Только ранней весной 1920 года, когда река вскрылась ото льда, какой-то неизвестный рыбак обнаружил тело отца Филиппа. Но новая власть не позволила похоронить страдальца по христианскому обряду. Рыбака заставили отвезти тело дальше от берега и пустить по течению реки.

////Что до «командиров» сахалинских партизан, то их несколько…Это и Фомин, и Овчинников, и Водянов… ////
- добавте: Кожевников, Кривулин

Похоже история с Кондрашкиным - не на материке, а на острове?

Toihara

////Сахалинцев запачкал предатель бывший начальник сахалинской милиции И. Андреев,который сбежал после растрела Тряпицина с помощью японцев на Сахалин,а затем в Китай где и доживал свои дни до 1932года.///

Для начала - Андреев имел должность начальника сахалинской милиции - в НИКОЛАЕВСКЕ! (Николаевск тогда считался "столицей" Сахалинской области - отсюда и соответствующее наименование должности)

Как там выражался один из почитателей Тряпицына? - "история не любит верхоглядства"

И чем это себя "запачкал" Андреев? - тем, что поднял бунт против Тряпицына? Тряпицына жалко? А население, детей не жалко?

Теперь по-поводу Лебедевой. Почему решили, что Г.Смекалов имеет ввиду именно её?
О её биографии: цитирую приведённую Вами:
/////Н. Лебедева, племянница и приемная дочь губернатора Забайкальской области, посвятившая себя революции (за что отбывала наказание на каторге вместе с М. Спиридоновой), в 1918 г. примкнувшая к группе благовещенских максималистов, сотрудничавших с РКП (б)////.

Легенда о том, что она племянница губернатора действительно была.
Но я специально разбиралась с биографией военного губернатора Кияшко - следов нахождения Нины в его семье НЕТ.

Кстати, ещё Гутман в "Гибеле Николаевска" указывал, что биографии могут быть ВЫДУМАННЫМИ. Впервую очередь это касается Лебедевой -находилась на подпольной работе.

Спиридонова была действительно на Нерчинской каторге. А вот где до этого была Нина Лебедева? - пока не понятно. Среди лиц окружавших Спиридонову я её не нашла.
Сколько лет было Нине когда она была расстреляна в Керби? Когда Спиридонова попала на каторгу? Если Нина была её соратницей, то в террористки она попала во младенчестве.

Toihara

Анализ Николаевского инциндента.
С претензией на всесторонний анализ Николаевского инцидента выступает автор специального 300 страничного труда, уже упоминаемый А. Гутман. В отличие от предшественников он непосредственно связывает его с политикой Советской России на Дальнем Востоке. Николаевские преступления "подготовлены были Советским правительством, а выполнены его агентами на Дальнем Востоке", в том числе Тряпицыным, которого, якобы, приветствовал телеграммой сам Ленин. Правда, Гутман, признавал и косвенную вину Японии. Рассчитывая на Владивостокский вариант ("Вся власть земствам"), японское командование допустило партизан в город, оставив гарнизон без инструкций и помощи. Радикализм самого Тряпицына, по мнению Гутмана, проистекал исключительно из нежелания мириться с земствами и социалистами, стремления разрушить их альянс с японцами прямой провокацией, дабы вызвать антияпонские восстания по всему Дальнему Востоку. Подобные настроения не были привилегией анархистов или максималистов, но широко были распространены среди населения края.
В самих действиях партизан берлинский эмигрант не усматривает ничего экстраординарного, видимо, поэтому он не использует слова "инцидент"как будто бы в других местах было иначе!". Соответственно, и суд над Тряпицыным, А. Гутман рассматривает как результат "смущения" коммунистов, желание замять скандал, отсюда и осуждение исключительно анархистов и левых коммунистов, дабы показать Советскую власть пострадавшей.
Как ни парадоксально, но эта пронизанная ненавистью к Советам, коммунистам, "полудикому" народу концепция имеет определенные точки соприкосновения с первыми, опубликованными в России воспоминаниям партизан.
В 1923 г. почти одновременно в истпартовских сборниках, изданных в Москве и Чите, появляются материалы о николаевских событиях. Д.С. Бузин (Бич), бывший поручик, входил в командный состав отряда. Автор бесхитростно повествует о стихийном развитии партизанского движения и действиях (по сути преступных) повстанцев в городе, отмечает популярность Тряпицына и других командиров, вопрос об ответственности и виновности даже не поднимается. Политические акценты расставлены в предисловии О.И. Сомова. Преступления против мирных жителей и пленных японцев он определяет как "те или иные тактические ошибки", которые бы в тех условиях "мало кто не сделал". Перечень "тех условий" выглядит так: провокация японцев (на первом месте), оторванность от центра, неподготовленность партизан к государственной и дипломатической деятельности, неприязнь населения к японцам в связи "с резней на Сахалине" в 1905 г. и т.д. Таким образом, события в Николаевске на Амуре отнюдь не отделяются и тем более не противопоставляются красному партизанскому движению в целом.
Д. Булатов свои воспоминания предваряет кратким историко-географическим очерком, общий смысл которого показать, особенности ситуации, реакционность городского населения. "Напрасно мы стали бы искать здесь преданных революционеров" - таков общий вывод автора. Николаевские события описываются как трагедия, над участниками которой "господствовал рок неизбежности". Сам Тряпицын, не без симпатии, изображен как лидер стихийного движения, вознесенный революционной волной, импонирующий повстанцам.
С критикой этих воспоминаний выступил в 1924 г. О.Х. Ауссем, возглавлявший в марте 1920 г. Николаевский областной комитет. Автор стремился принципиально отделить действия Тряпицына (анархиста и "душевно-ненормального") и его бандитов, которые осуществляли незаконные расстрелы "всего несколько ночей перед оставлением города", от николаевских советов, которые, несмотря на отсутствие партийного руководства, осуществляли создание Николаевской коммуны "по формам, указанным в Советской России коммунистической партией". Ни о каких тактических ошибках, тем более трагедии речь уже не идет. Саму "тряпицынщину" Ауссем определяет как "вырождающийся в бандитизм нарост пролетарской революции, каковой пережили и другие части федерации". Соответственно с этим процесс в Керби рассматривается как восстание самих партизан против своих командиров (бандитов).
Таким образом, Николаевский инцидент не только высвечивает ключевые вопросы в истории партизанского движения и отражает особенности представлений современников о нем, но и со всей очевидностью показывает источниковедческие возможности мемуарной литературы, в том числе опубликованной в России 20-х гг.
В заключение, хочется показать дальнейшую эволюцию мемуаристики. Так, в весьма типичных для 30-х гг. воспоминаниях П.С. Постышев констатирует: "Партизанскую борьбу на Дальнем Востоке никто еще не описал по-настоящему". Авторская же концепция выглядит так: "Партизанские отряды не организовывались стихийно, их борьба не была борьбой самообороны. Партизанские отряды организовывались большевиками. А те отряды, которые организовывались без большевиков, потом большевиками оформлялись и, безусловно, ими политически руководились. Борьба шла под лозунгом "За власть советов". В партизанские отряды Приморья и Приамурья ушли почти все рабочие из городов. Рабочие в отрядах являлись основным ядром". В последствие партизанское движение охватило всю крестьянскую массу".
Именно эти взгляды, весьма далекие от истины, на долгие десятилетия определили советские оценки партизанского движения.

Вырываете большие куски текста из чужих публикаций. Хотя бы указывайте авторов, потому как не понятно, где Ваша позиция, где автора цитируемого текста?

Я имею представление о большинсте работ по Тряпицну, но не все же "сидят в материале"?
Или Вы хотите приписать чужие работы себе? - надеюсь нет.

поясню "посетитель" поместил отрывок из статьи 2005 года "Бутенин Н.А., Бутенина Н.Д. Партизанское движение в Приморье глазами современников (по материалам 20-х – начала 30-х гг. ХХ в.)" - статья противоречивая и во многих моментах спорная.

Toihara

Я так понимаю вам Toihara дают разные версии работ по Николаевску и Тряпицину,а вы
я смотрю упёрлись в одну версию Гутмана и ни шагу в сторону.

///а вы я смотрю упёрлись в одну версию Гутмана и ни шагу в сторону.///

- я работаю со всеми "версиями" и материалами. Книга Гутмана лишь часть этого материала.

В результате изучения множественных и противоположных точек зрения я пришла к определённым выводам.
Моя позиция выработана и потому определенна.

А вот у оппонентов дающих реплики, или нет своей позиции, или они пытаются чужое мнение выдать за своё.

Что именно из приведённого выше отрывка из статьи Бутениных ВАМ лично показалось убедительным?

Вот к примеру такой пассаж из Бутениных: сначала цитируется Постышев и ниже бездоказательно опровергается

/// "Партизанские отряды не организовывались стихийно, их борьба не была борьбой самообороны. Партизанские отряды организовывались большевиками. А те отряды, которые организовывались без большевиков, потом большевиками оформлялись и, безусловно, ими политически руководились. Борьба шла под лозунгом "За власть советов". В партизанские отряды Приморья и Приамурья ушли почти все рабочие из городов. Рабочие в отрядах являлись основным ядром". В последствие партизанское движение охватило всю крестьянскую массу".
Именно эти взгляды, весьма далекие от истины, (!!!!?? - эмоц.прим.моё)на долгие десятилетия определили советские оценки партизанского движения.////

Я уже приводила партийный состав и штаба и облревкома в Николаевских событиях. Большевиков более чем достаточно. Данные об этом можно найти в работе В.Смоляка.

Или такой Бутенинский пассаж:
///"С претензией на всесторонний анализ Николаевского инцидента выступает автор специального 300 страничного труда, уже упоминаемый А. Гутман."///
- у Гутмана не претензии, а действительно крупнейший, на сегодняшний момент, анализ и именно с разных сторон.
Почитайте и сами это оцените. Чтобы не было как в анекдоте: "Карузо поёт плохо - мне сосед тут его напел."

Характеристики раздаваемые Бутениными весьма тенденциозны и просто кишат неадекватными оценками:

////"Как ни парадоксально, но эта пронизанная ненавистью к Советам, коммунистам, "полудикому" народу концепция имеет определенные точки соприкосновения с первыми, опубликованными в России воспоминаниям партизан."////

- мне работа Гутмана не показалась "пронизанной ненавистью к народу", а вот то, что он противник японцев - это точно. Ну хорошо хоть признали, что есть "точки соприкосновения с первыми, опубликованными в России воспоминаниям партизан"

Цитирую дальше:
///"В 1923 г. почти одновременно в истпартовских сборниках, изданных в Москве и Чите, появляются материалы о николаевских событиях. Д.С. Бузин (Бич), бывший поручик, входил в командный состав отряда."//// - а почему авторы забывают упомянуть, что Д.С. Бузин (Бич) большевик?

Ну и так далее...

Toihara

Гутман сам цитирует очень много Емельянова.

"Я имею представление о большинсте работ по Тряпицну, но не все же "сидят в материале"?"
Когда человек, не знающий всей истории гражданской войны и сложностей того периода, минуя историческую действительность начинает рассуждать,что он имеет представление о том или ином периоде истории. Практика показала реальность опасности для истории таких представлений,которую надо назвать своим именем: любительщина.

Снова о сахалинских партизанах... Г. Г. Лёвкин. История не терпит верхоглядства (Об очерке Ф. Ф. Фуфыгина "Яков Тряпицын и Иван Андреев – жертва и палач?" // Вестник. Сахалинского музея№ 9, 2002 г., дает нам образ Ивана Водянова, который в составе сахалинцев 70 чел. влился в армию Тряпицына в МАРТЕ 1920, тот самый 3 взвод сахалинцев, который по словам Левкина Г.Г. "отличился в зверствах", а потом и встал во главе расправы с Тряпицыным... Вслед за Андреевым, автор называет и Ивана Водянова приспешником японцев, сбежавшим на Сахалин после николаевских событий... Но почему-то документы у Г.Левкина, находящиеся рядом с его рабочим кабинетом, отсутствуют. Напоминаю со ссылочками из своего предыдущего поста...

Кстати о И. Водянове (упоминающемся в истории бунта против Тряпицына)..В 1922 году на территории Рыбновской волости (северо-западный Сахалин) действовал подпольный ревком, для организации работы которого на остров Николаевским губкомом РКП (б) был направлен И.В. Водянов. (ГАПК (Гос.архив Прим.края) ф. П-61, оп.1, д.353, л.6).
Кто-то из «очевидцев» тех событий мог решить «сбежал»… А в августе 1925 года И.В.Водянов официально стал уполномоченным Сахревкома в районе (СЦДНИ –сах.центр документации новейшей истории, ф. П-1,оп.2, д.4, л.66), секретарем у него был назначен В.И.Сутулов (будущий начальник Александровского узла связи, расстрелянный в 1935 году).
И в подполье и в первые годы Советской власти И.Водянов в гуще событий. Это "верхоглядство"?

Давайте И.Водянова выделим в отдельную тему.

///Гутман сам цитирует очень много Емельянова./// Кто бы спорил - Емельянов - а)очевидец б)бывший судебный следователь, предоставивший достаточно подробные показания. Тем более, что Емельянов работал в штабе Тряпицына (наблюдал, можно сказать и из нутри). Была у него и возможность "оценить прелести застенка". Но Гутман приводит документы и партизан, и показания других очевидцев, разбирает тогдашнюю прессу по этому вопросу.

Toihara

///Когда человек, не знающий всей истории гражданской войны и сложностей того периода, минуя историческую действительность начинает рассуждать,что он имеет представление о том или ином периоде истории. Практика показала реальность опасности для истории таких представлений,которую надо назвать своим именем: любительщина.///

"Обидеть норовишь?" или это самокритика?

Toihara

После того, как Левкин написал вот это: " Бывший член Кербинского Военревштаба (мятежного) Павлов Николай Константинович вспоминал, что мятеж поднял 3-й взвод сахалинцев во главе с Иваном Водяным, потребовав отрядного собраниня и принятия безотлагательных мер, так как по Амгуни плывут трупы родственников партизан. (Какие родственники у сахалинцев, это не очень ясно.)"

- у кого верхоглядство становится понятно.

А у меня есть фотокопии воспоминаний партизана Циолика Станислава Андреевича, как раз из этого взбунтававшегося сахалинского взвода, где он говорит, что они прибыли с Сахалина на просьбу о подмоге, за полторы недели до сожжения Николаевска и безвылазно охраняли штаб (там же и жили). Дальнейшее я уже пересказывала.

По моему, кто-то пытался свалить вину на сахалинцев не очень-то разбираясь в реалиях того времени (каторга на сахалине давно закрыта, сахалинцев с острова перебросили поздно)

Логичнее было бы предположить, что бесчинствами занимались те, кто по распоряжению Тряпицына уничтожал рыбалки.

Этого документа Левкин не мог не знать:
№86.23/1У 1920 года.
Лазарево.
Шимонову
Немедленно приступите к уничтожению ВСЕХ жилых помещений по побережью ВСЁ НУЖНО СЖЕЧЬ КАК-ТО РЫБАЛКИ И БАРАКИ И ПРОЧ.(выделено мной)
Тряпицын. Нина Лебедева.

Toihara

///Вслед за Андреевым, автор называет и Ивана Водянова приспешником японцев, сбежавшим на Сахалин после николаевских событий/////

У Левкина получаются все, кто уехал на Сахалин - "приспешники японцев". А то, что элементарно, люди оказались на грани выживания (вообще, без всего) в районе, где морозы бывают к 50 градусам - это уже мелочи жизни.

Toihara

Согласен,что к истории и ее оценкам с точки зрения правильности - неправильности нельзя подходить по-любительски, с позиций чисто личных оценок и привычек или отвлеченных теоретических рассуждений.

Уважаемая Toihara!Почитайте Вам это будет полезно.

Н.А. Бутенин, Н.Д. Бутенина.

Партизанское движение в Приморье глазами
Современников (по материалам 20-х – начала 30-х гг. ХХ в.)

Эту статью я хорошо знаю. "Опознала" в цитатах без подписей и выходных данных (см. обсуждение выше).
У Вас есть конкретные вопросы по этой статье? Я уже говорила, многие моменты в ней спорны и поверхностны.
Хотите обсудить что-то конкретное из этой статьи?

Toihara

"Обидеть норовишь?" или это самокритика?"
Toihara.

"Характеристики раздаваемые Бутениными весьма тенденциозны и просто кишат неадекватными оценками".
Toihara.
"После того, как Левкин написал вот это: " Бывший член Кербинского Военревштаба (мятежного) Павлов Николай Константинович вспоминал, что мятеж поднял 3-й взвод сахалинцев во главе с Иваном Водяным, потребовав отрядного собраниня и принятия безотлагательных мер, так как по Амгуни плывут трупы родственников партизан. (Какие родственники у сахалинцев, это не очень ясно.)"

- у кого верхоглядство становится понятно".

Toihara

Смоляк и Левкин, а таких можно считать вообще бездарями.

Наверное, мера исторического авторитета той или иной личности дело самой истории, а она не терпит суетливой, однобокой мысли и тенденциозной фантазии .

Когда кто-то кого-то упрекает в непрофессионализме
прежде всего он должен сам показать пример профессионального подхода.

Пока а)нападки анонимны
б) Вы позволяете себе цитировать других авторов без указания их фамилий и названия статей
в) полностью материалом по данному событию не владеете(такое складывается впечатление)
г) спор ведётся некорректно

Если я позволяю себе выпады по отношению к авторам, я это подкрепляю аргументами, и в рамках конкретной полемики.

Вы же пытаетесь делать обобщающие выводы не подкрепляя их доказательствами.

Toihara

Если понятные вещи для вас ничего не значат, я так понимаю, у вас нет аргументов и вы вместо того, чтобы признать свою несостоятельность в споре пошли на психологические приемы.

Что Вы называете психологическими приёмами?

Вы не согласны с тем, что
а)Ваши нападки анонимны
б) Вы позволяете себе цитировать других авторов без указания их фамилий и названия статей
в) полностью материалом по данному событию не владеете
г) спор ведёте некорректно ?

Какие Вещи для Вас понятны?

Вы согласны с данными высказываниями?: " Бывший член Кербинского Военревштаба (мятежного) Павлов Николай Константинович вспоминал, что мятеж поднял 3-й взвод сахалинцев во главе с Иваном Водяным, потребовав отрядного собраниня и принятия безотлагательных мер, так как по Амгуни плывут трупы родственников партизан. (Какие родственники у сахалинцев, это не очень ясно.)"
Часть из того что тенденциозно и неадекватно в статье Бутениных я привела с аргументами.

Аргументов у меня-то как раз хватает.

Кстати, я всё время называю и фамилии своих родственников и ник у меня выбран постоянный на всех форумах в сети узнаваемый, так что всегда понятно кто ведёт полемику. А вот Вы избрав ник "посетитель" похоже выбрали тактику анонима. Посетителей здесь на форуме много.

Свои высказывания Вы мешаете с чужими, так что можно понять что это Ваши - это по-Вашему "профессионально"?

Особенно мне понравилось когда на призыв Г.Смекалова о необходимости называть источники вырываемых цитат Вы вышли под именем кандидата исторических наук - Кривенького Валерия Владимировича, не зная, что я переписываюсь с ним. Более того Валерий Владимирович предложил мне поучаствовать в качестве соавтора в его книге по Тряпицыну.
А Валерий Владимирович довольно крупный историк.

Toihara

Вы начинаете нести какую-то ересь, извините за выражение.